В двух шагах от космоса
Мемориальная доска с профилем Главного конструктора ракетной техники встречает абитуриентов, студентов и преподавателей у входа в главный корпус Киевского политехнического института. На втором этаже — аудитория его имени, где и сегодня слушают лекции студенты механико-машиностроительного института, того самого, в который поступил в 1924 году выпускник Одесской строительной профессиональной школы Сергей Королев.
Сергей Павлович учился в КПИ только два первых года своей студенческой жизни, получив здесь базовую подготовку. В 1926 году он перевелся в Московское высшее техническое училище (теперь — МГТУ им. Н.Баумана), которое окончил в 1929-м, взяв темой дипломного проекта собственную реальную разработку легкомоторного двухместного самолета СК-4. Над ним Сергей Королев начал работать еще в КПИ, а ко времени защиты диплома самолет уже проходил летные испытания.
Воздухоплавательный кружок КПИ действовал долго и плодотворно. С началом Первой мировой войны прекратилась работа кружка — большинство его членов мобилизованы в авиачасти. С 1920 года под руководством энергичного ректора Викторина Боброва в КПИ началась перестройка, а через год в главном корпусе устроили исследовательскую лабораторию двигателей и авиастроения, ставшую в дальнейшем научно-производственной базой для введения на механическом факультете КПИ авиаспециализации. Восстановили работу авиакружка, он превратился в Авиационное научно-техническое общество. Со временем в КПИ появился и авиационный факультет. Именно в этот период большого энтузиазма и увлечения авиацией и поступил в КПИ Сергей Королев.
Однако он заинтересовался авиацией значительно раньше. Первым толчком стали впечатления от демонстрационного полета Сергея Уточкина над базарной площадью Нежина летом 1910 года. Даже через полвека, в начале шестидесятых годов, он рассказывал об этом в мельчайших подробностях группе летчиков — кандидатов на зачисление в отряд космонавтов. Реальную возможность познакомиться с авиацией и авиаторами Королев получил в начале двадцатых годов в Одессе, куда переехала его семья. Там, в Хлебной гавани, базировался 3-й отряд гидро-авиации Черноморского флота — ГИДРО-3, где Сергей впервые смог сначала вблизи рассмотреть настоящие самолеты, а потом стал понемногу помогать летчикам и механикам в их обслуживании.
В условиях всеобщего содействия авиации в стране словно грибы после дождя росли различные аэрокурсы, аэрокружки, аэроуголки, а ячейки Общества друзей воздушного флота появлялись даже в советских представительствах за границей. Членом его одесского отделения стал и Сергей Королев. Лето 1923 года оказалось для юноши временем первого знакомства со специальной литературой, которой Общество получало довольно много. Часть книг поступила из Германии и освещала отдельные вопросы конструирования летательных аппаратов, стабилизации, расчета нагрузок и т.д. Главной преградой для большинства новоиспеченных любителей авиации был язык этих книг. Сергей, изучавший немецкий в стройпрофшколе, вызвался перевести одну из работ, чтобы подготовить на ее базе лекцию. За несколько недель Сергей Королев прочитал в Обществе авиации и воздухоплавания Украины и Крыма (ОАВУК) свой первый доклад, а с осени стал фактически штатным лектором Общества. Он выступал перед работниками предприятий и учебных заведений, в порту и близлежащих к городу селах. Но лекторская деятельность его все-таки не удовлетворяла — мечтал создавать планеры и летать на них. Он уже понимал, что с наскока ничего не построишь, что конструирование требует настоящих теоретических знаний и многих умений. К делу Королев приступил только в конце 1923 года. Работа над собственным проектом на некоторое время стала для него главной, хотя вскоре его ждали выпускные экзамены в стройпрофшколе. Но именно эти месяцы окончательно обусловили выбор жизненного пути: только авиация! Тем более, что его проект безмоторного самолета К-5 был принят Обществом.
Самым большим желанием Сергея стало поступить в Военно-воздушную академию в Москве. Но помехой был юный возраст — в Академию брали только кадровых младших командиров, поэтому документы у него не приняли. Окончательный выбор помог сделать отчим Григорий Михайлович Баланин — он сам получил в 1913 году диплом КПИ и о школе киевских авиаконструкторов знал не понаслышке.
В своем заявлении в приемную комиссию Киевского политехнического института Сергей Королев писал: «…Окончил Первую строительную профшколу в Одессе. В процессе обучения прошел практику на ремонтных работах подручным черепичника. Год и восемь месяцев работал в конструкторской секции губотдела Общества авиации и воздухоплавания Украины и Крыма. Сконструировал безмоторный самолет оригинальной конструкции К-5. Проект и чертежи самолета после проверки всех расчетов признаны пригодными для строительства и направлены на утверждение в Харьков… Кроме того, в течение года я руководил кружками планеристов в управлении порта и на заводе имени Марти и Бадина. Все необходимые знания по разделам высшей математики и специального воздухоплавания получил самостоятельно, пользуясь только указателем литературы технической секции…».
Впрочем, даже эти довольно серьезные для такого юного возраста достижения сначала не очень убедили членов приемной комиссии института. И снова помешал возраст, а еще — отсутствие рабочего стажа. Пришлось обращаться за направлением на обучение в губернское отделение профсоюза работников образования, членом которого он, как лектор ОАВУК, был, и Королев вошел в семью студентов авиационного факультета КПИ.
Киев не был для Сергея чужим городом. Здесь он когда-то жил с мамой, здесь жили его дяди. Кстати, в квартире одного из них, брата матери Юрия Николаевича Москаленко, на улице Костельной, 6 он сначала и поселился. Со временем Сергею удалось снять уголок поближе к институту — на улице Багговутовской. Довольно близко от КПИ — на пересечении Владимирской и Фундуклеевской — располагалась газетная экспедиция, куда он устроился на работу разносчиком газет по киоскам. Королев, как и большинство его однокурсников, сам зарабатывал на жизнь. А еще, как лицо непролетарского происхождения, он должен был платить за обучение. Поэтому Сергей не гнушался никакой работы — бывало, и товарные вагоны разгружал на вокзале, а как-то даже снялся в массовке фильма «Трипольская трагедия», который ставила Ялтинская киностудия.
Впрочем, главным в жизни Сергея Королева оставалась учеба. По воспоминаниям однокурсников, учился хорошо и зачеты чаще всего получал, как говорят сегодняшние студенты, «автоматом». Занятия были сложными, но интересными, ведь курсы общетехнических дисциплин читали не просто преподаватели, а действующие ученые, что не могло не отразиться на учебном процессе. Создавались научные студенческие кружки и семинары с секциями по факультетским специальностям, укреплялись связи с возрождаемыми предприятиями. В 1925 году в институте появился даже кружок по изучению мирового пространства, в состав которого вошли не только студенты, но и энтузиасты-профессора. Главным увлечением Сергея Королева в то время была авиация, тем более, что планерный кружок КПИ, членом которого он стал в первые же дни студенчества, работал очень активно.
В тот период институтские планеристы занимались не только конструированием, но и строительством своих аппаратов. Дело в том, что две разработки старшекурсников КПИ — рекордного планера КПИР-4 и учебного КПИР-3 — были признаны лучшими на Всеукраинском конкурсе проектов планеров, и кружковцы начали готовить их к ежегодным соревнованиям в Коктебеле. Работы хватало всем любителям безмоторной авиации, и ею в определенной степени проверялись на прочность студенческие мечты о небе. Королев работал самоотверженно и умело — вот где пригодились навыки, приобретенные им в Хлебной гавани и в Одесской стройпрофшколе. Но он понимал, что это все-таки не совсем то, чего ему хотелось: в институте уже сложился крепкий конструкторский коллектив, войти в который новичку, да еще и значительно младше большинства его членов, было сложно. Впрочем, время, проведенное в авиамастерских, обещало обернуться самостоятельными полетами — в кружке действовало железное демократическое правило: летают лишь те, кто строил. И летом 1925 года он впервые почувствовал себя пилотом.
Институтские планеристы тренировались на бывшем Скаковом поле — местности, где несколько лет спустя вырастут павильоны Киевской киностудии. Территория была равнинной, поэтому ни о каких восходящих потоках речи не шло. Планеры запускали с амортизаторов, поэтому чаще всего полеты оказывались не очень долгими, но и эти минуты для многих определяли всю их дальнейшую жизнь. Здесь «становились на крыло» не только будущие летчики, но и инженеры, которые со временем, несмотря на препятствия и неудачи, все свои силы отдали развитию авиации. Кстати, именно здесь во время одного из полетов первая неприятность постигла и Сергея Королева: его планер начал терять скорость, а значит — и управляемость, и столкнулся со стальной трубой, торчавшей из кучи строительного мусора на краю поля. К счастью, серьезных повреждений не получили ни пилот, ни конструкция, и за несколько дней планер был отремонтирован.
За учебой и работой второй курс пролетел как один день. Сергей Королев чувствовал, как много дали ему два года в Киевском политехническом, но при этом хорошо понимал, что только начал приближаться к осуществлению своих планов. Он снова задумывался о Москве, где работал Андрей Туполев и другие известные в стране ученые и инженеры-авиастроители. Там был Центральный аэрогидродинамический институт имени Н. Жуковского — знаменитый ЦАГИ, в тесном контакте с предприятиями занимавшийся самыми современными исследованиями в области авиастроения. А еще именно в тот год в Москву перевели и его отчима с матерью. В одном из первых писем с нового места они сообщили ему, что авиационное отделение открыто в Московском высшем техническом училище им. Н.Баумана. Это стало окончательным аргументом, и летом 1926 года Сергей Королев подал заявление о переводе его в МВТУ.
Начиналась новая жизнь. Впереди были новые разработки: сначала планеров, со временем — самолетов, потом крылатых ракет, экспериментальных самолетов с ракетными двигателями. А еще — несправедливые обвинения и репрессии, лагерь и работа в «шарашке», реабилитация и новые разработки. Впереди были первые космические спутники и величайшее открытие ХХ века — покорение человеком космоса… Впереди — должности, ученые звания, титулы и высокие государственные награды… Все это было потом… Но стартовой площадкой этой счастливой и трагической судьбы стал Киевский политехнический институт, где сейчас в мемориальной аудитории им. С.Королева учатся студенты, где в Государственном политехническом музее славный путь покорителя космоса представлен отдельной экспозицией, где о человеке, изменившем мир, напоминает скромный барельеф на фасаде исторического здания КПИ.
