Ринат Старков: «Из форс-мажора нам лучше выйти раньше, чем позже»

«АрселорМиттал Кривой Рог» оптимистично объявил о начале выхода из кризиса. Причем не только по производственным показателям.

Успешно завершены два громких судебных разбирательства прошлого года — с Генпрокуратурой по выполнению инвестобязательств и Гостаможней по завезенной предприятием из Штатов партии коксующегося угля.

Растущие рынки сбыта (не только основных видов продукции, но и железорудного сырья, которого у АМКР в избытке) позволяют его руководству уверенно смотреть в будущее и строить во всех отношениях далеко идущие планы.

Но есть две беды – НДС и контролеры. Пристальное внимание последних и абсолютное его отсутствие у налоговиков существенно влияют на бизнес, говорит генеральный директор крупнейшего металлургического комбината страны Ринат Старков.

— Нам впору создавать специальный департамент по сотрудничеству с контролирующими государственными органами. За прошлый год количество проверок увеличилось на 40%. Сегодня их у нас в среднем две в календарные сутки. Не знаю, только ли к нам такое специфическое отношение или это общая «болезнь», но мы вынуждены тратить колоссальное время на общение с различными проверяющими структурами.

Не хотим мы его тратить и на разборки с государством по НДС, вместо того, чтобы работать, заниматься выплавкой чугуна, стали, зарабатыванием денег и выполнением социальных программ. Но приходится. Поскольку ежемесячный на протяжении прошлого года прирост порядка 300 миллионов гривен не возвращенного нам этого вида налога сильно сдерживает нас в росте. Это при том, что мы выполняем все обязательства, пошли на уступки государству — добровольно приняли на себя в августе в виде компенсации 1,7 миллиарда гривен в облигациях (мы их успешно продали с двухзначным дисконтом международному банку), получив лишь 700 миллионов «живыми» деньгами.

Задолженность по НДС на сегодня составляет 2,3 миллиарда гривен. Но надо сюда добавить и 1,2 миллиарда нашего авансового платежа по налогу на прибыль. Это и будет в целом сумма обязательств государства перед нашей компанией. За декабрь и январь нам не вернули ни копейки НДС. Мы с этой проблемой еще не обращались разве что в «Спортлото». А так – были везде, но решения пока нет. Я понимаю, что вопрос хотят решить, но не знают как. Это сильно противоречит договоренностям, достигнутым между Украиной и МВФ при выделении очередных траншей, когда было обещано автоматическое возмещение НДС. Сначала – с первого августа, потом – с нового года… Сейчас налоговая инспекция ведет такую политику, что пытается разделить НДС на безусловный и такой, что можно подвергнуть сомнению. Мы не до конца это понимаем, поскольку с нашей стороны весь налог заплачен. Если он дальше испарялся где-то по цепочке закупщиков того же металлолома, то это, извините, не наша проблема.

 — Что ж, как писал Тарас Шевченко, «Борітеся — поборете!». Ринат Анверович, давайте теперь о хорошем. Вам есть что сказать.

— Да, у нас неплохие показатели. Но по затронутым вопросам я не то чтобы жалуюсь. Просто они – барометр экономики страны и ее инвестиционного климата. На нас, как на крупнейшего иностранного инвестора, смотрят те, кто хотел бы привести в Украину свой капитал.

Впрочем, перейдем к достижениям. Так вот, если 2009 год был для нас убыточным, то прошлый закончился достаточно позитивно: с прибылями, с 20-процентным ростом производства и заработной платы. В 2010 году чистая прибыль «AрселорМиттал Кривой Рог» составила около 1,2 миллиарда гривен, в то время как 2009-й компания завершила с чистым убытком около 120 миллионов.

Очень важно, что мы возоб­новили приостановленную в кризис полномасштабную программу модернизации, инвестировав 219 миллионов долларов. Она включала реконструкцию дробильных фабрик ГОКа, строительство нового горизонта — 1135 метров, капитальный ремонт доменной печи ДП-6 с внедрением комплекса природоохранных мероприятий и целый ряд других проектов.

 — Каковы акценты этого года?

— Рынки развиваются динамично, но не настолько, как мы бы хотели. Ожидаем, что они вырастут еще на 5—6%, и наша программа предусматривает такой же рост производства. Инвестиции этого года однозначно превысят уровень прошлого. Капитальные вложения после завершения основных проектов составят более 400 миллионов долларов.

Обязательно должны определиться со строительством аглофабрики – с технологией, сроками. Это один из крупнейших объектов, заложенных в наши инвестобязательства. Продолжим строительство машины непрерывного литья заготовок и печи-ковша.

— Вам хорошо: вы можете говорить о росте объемов выпуска основной продукции, не ломая при этом голову, где взять сырье.

— Да, наши потребности в руде покрываются собственными мощностями. Часть ЖРС даже экспортируем. Сейчас, при мировой цене на руду в 200 долларов за тонну, это очень выгодно. Особенно когда себестоимость ее производства не больше 30 долларов. Парадокс в том, что сегодня нам лучше продавать руду, чем прокат. Такой маржи в прокате нет. Но, понятно, мы не можем исключить из деятельности компании металлургический передел и перепрофилироваться на экспорт сырья. Тем более, что такое положение на железорудном рынке не продлится долго – год-два.

Так что если и будем увеличивать экспорт руды, то незначительно. Основная масса все равно идет на поддержание доменного и сталеплавильного передела. А все, что мы сможем произвести больше, естественно, попытаемся продать. Наши планы на этот год – дать 11 миллионов тонн железорудного концентрата. Из них 8 пойдут на комбинат, а 3 миллиона тонн можем экспортировать. Сейчас заключили первый контракт на пробную партию поставок в Китай. Хотим протестировать рынок, посмотреть логистику. Для корпорации важно открыть этот канал и иметь покупателя. Кто будет на него в дальнейшем конкретным поставщиком – решат в главном офисе компании.

— С рудой у вашего предприятия проблем нет и не предвидится. Тем не менее есть серьезный вопрос с окисленными рудами, добываемыми попутно с магнетитовыми кварцитами. Их уже негде складировать. Кстати, решена ли с местной властью давняя проблема землеотвода для этих целей?

— Проблема осталась. Там десятки миллионов тонн уже складировано, необходима новая территория. Мы сделали проект, фактически достигли договоренности по выделению нам 300 гектаров именно для складирования на прилегающих к нам участках. В этом году хотим хотя бы достичь понимания, где должна храниться эта руда.

 — Наверное, лучше пустить ее в переработку.

— Нынешняя конфигурация основных фондов комбината не позволяет использовать окисленные руды. Нет ни мощностей, ни оборудования, ни технологий. Но такая технология есть у материнской компании – многие ее металлургические предприятия работают только на окисленных рудах. Эту технологию акционеры готовы привезти сюда.

 — Это имеет смысл в том случае, если вам удастся зайти на предназначенный для переработки этих руд КГОКОР. Как вы собираетесь осуществить такой план?

— Есть несколько моделей, которые мы сейчас рассматриваем. Либо пойти в проект самостоятельно, что маловероятно, либо в партнерстве с местными производителями – это более интересно.

— С кем именно?

— Я бы не стал сейчас говорить конкретно. Скажем так: речь идет о местных металлургических предприятиях. Проект на самом деле очень хороший, его обязательно надо реализовывать. Допустит нас государство к нему или нет – отдельная тема. Не допустит – продадим окисленные руды, которые сейчас добываем. Тоже будет хорошо. Но проект запуска КГОКОРа, повторяю, нужно доводить до логического конца. Я понимаю, что правительству требуется время для изучения всех возможных альтернатив. Думаю, по КГОКОРу мы все узнаем, потому что в любом случае при решении вопроса придется привлекать его румынского и словацкого инвесторов.

— А там у вас, как говорится, свои люди… Вы сказали о продаже окисленных руд. Имеете на это право? Значит, вы таки выиграли поданный иск к Минприроды о пересмотре лицензии и разрешении промышленного использования вами этого сырья?

 — Лицензия возвращена в состояние, в каком она была у «Криворожстали» на тот момент, когда мы приобретали комбинат. То есть мы должны добывать эту руду и складировать для КГОКОРа. Но там не оговорено, на каких условиях комбинат будет ее у нас забирать. И хотя  мы не являемся ее собственниками и продавать не можем, но несем затраты по добыче и складированию и, естественно, хотим получить за это компенсацию. У будущего владельца КГОКОРа. Тем более, что надеемся тоже им стать.

— Одним из увлекательнейших (с точки зрения журналистов, конечно, не вашей) событий прошлого года стало судебное разбирательство между комбинатом и Государственной таможенной службой, обвинившей вас в попытке контрабанды коксующегося угля. Его партия несколько месяцев лежала под арестом в Одесском порту. Уголь не сгорел? Лето было жарким.

— Да уж — жарким, во всех отношениях. Уголь начал нагреваться и дымиться, ведь дело тянулось с августа, но, к счастью, вовремя похолодало. Мы так и не поняли, почему госорганы не пошли по пути отбора проб и хранения их в коммерческой палате, как это обычно делается. Зачем надо было все 60 тысяч тонн держать на открытой портовой площадке? Никакого здравого смысла  в этом нет. Словом, 24 декабря после долгой волокиты суд, наконец, подтвердил нашу абсолютную правоту.

Замечу, с таким же результатом закончились осенью и судебные слушания по претензиям Генпрокуратуры о якобы незаконности дополнительного соглашения к нашему основному инвестдоговору при купле-продаже акций «Криворожстали». Мы подтвердили свою безупречную репутацию ответственного инвестора и законопослушного бизнеса.

Уже послали за теми углями первый транспорт. Кто заплатит за их хранение, а это немалая сумма, не знаю – точно не мы.

Это были американские угли, купленные нами на открытом рынке. Мы завезли их по рыночной цене, а таможня решила, что надо заплатить НДС с цены, практически в два раза большей. Несмотря на все это, мы однозначно и дальше будем проводить такие закупки – сырье отличного качества по очень приемлемой цене. Планируем в три месяца два корабля 70-тысячника.

Треть нашей потребности в углях закроем с местного рынка. Уже объявлен тендер на это количество. Открытый внутренний тендер становится нашей политикой не только по углям, но и абсолютно по всем закупаемым материалам. Кроме газа, понятно, – там монополия. А поставщиков углей достаточно, и хотелось бы на открытых торгах посмотреть, каково предложение по цене, кто вообще здесь игроки.

Не стоит забывать и о проблеме с возвратом НДС. Как ни парадоксально, но сама Налоговая инспекция Украины подталкивает нас к тому, чтобы все полностью закупать по импорту. Понятно, когда, как в случае с нами, государство должно предприятию больше 3 миллиардов гривен, у налоговых органов вдруг возникает к нему множество вопросов. Поэтому наша политика – перейти на безусловное подтверждение налога.

— АМКР в последнее время часто упрекают в не­оправданном сокращении персонала.

 — Чтобы расставить в этом вопросе все точки над «і», мы попросили харьковский и краматорский профильные институты просчитать оптимальную загруженность наших мощностей и оптимальную численность работников по каждому цеху основного производства. Это все проведем вместе с профсоюзами: где надо – возьмем людей на работу, где надо – уволим. Например, кадровый анализ по конвертерному цеху показал недостаток 12 рабочих и избыток 49 итээровцев. Сейчас увольнения будут пре­имущественно среди «белых воротничков».

Такие тенденции, заметьте, не только у нас. Недавно наш сосед, не буду его называть, объявил о 30-процентном сокращении персонала. Нам сильно отставать нельзя, чтобы не потерять конкурентоспособность.

— Что с кризисным форс-мажором? Вы из него уже выходите?

— Создана рабочая группа, которая занимается как раз этим вопросом, — уточняет вместе с Фондом госимущества наши инвестобязательства. Из форс-мажора нам лучше выйти раньше, чем позже. Это была основная тема во время не так давно прошедшей встречи Виктора Януковича и Лакшми Миттала. Наш приоритет номер один – инвест­обязательства. Только потом можно будет говорить о дальнейшем развитии.

— Господин Старков, вы не так давно приехали в нашу страну, чтобы возглавить одно из крупнейших предприятий. У вас на все свежий взгляд. Что удивило? Что восхитило?

— Об удивительных вещах я уже говорил. Но у Украины колоссальный потенциал. Просто колоссальнейший. Но он не до конца используется. Трудно сказать, почему. Может, власти еще требуется время понять, как это сделать.

Ринат Старков

Родился в 1969 г. в Москве. В 1993 г. окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) по специальности «экономист по международным экономическим отношениям».

В 1994 г. получил степень MBA (магистр делового администрирования) в Clemson University (Южная Каролина, США). Имеет разрешение на практику бухгалтерского совета штата Мэн (США) в качестве дипломированного бухгалтера.

Карьеру начинал консультантом, ассистентом менеджера в международной консалтинговой компании KPMG (Москва, РФ).

1996—2002 гг. — исполнительный директор ЗАО «Мартин Бауэр Менеджмент» (Москва, РФ).

С 2002 года занимал пост финансового, а с 2003-го — генерального директора лесоперерабатывающе­го предприятия ОАО «Нойзидлер Сыктывкар». В 2006 году признан «Персоной года» в рамках ежегодной Всероссийской лесопромышленной премии Lesprom.ru — фабрика в Сыктывкаре стала наиболее прибыльной в России.

2006—2008 гг. — член cовета директоров Mondi Business Papers (Вена, Австрия), а с 2008 года — директор по странам СНГ, закупкам и логистике Mondi Europe &International.

С августа 2010 г. – генеральный директор ОАО «АрселорМиттал Кривой Рог».