Механизм инноваций

Ученые Черновицкого университета предлагают бизнесу выгодное сотрудничество.

В Украине наука развивается параллельно в университетах и в системе Национальной Академии наук — так сложилось исторически. Причем в показателях «валовой научной продукции» университетам принадлежит 60%.

Образцом прикладной университетской науки может служить разработанный черновицкими учеными лазерный поляриметр — прибор, способный обнаруживать онкологические изменения в человеческом организме на доклиническом этапе. За десятилетие, в течение которого научно обосновывалась эта перспективная тематика, медики защитили по ней докторскую и четыре кандидатские диссертации, а физики-лазерщики — с десяток кандидатских.

Об этом изобретении на стыке лазерной оптики, биологии и медицины, а также о проблемах внедрения научных разработок — в беседе с проректором по научной работе Черновицкого национального университета им. Ю. Федьковича, доктором физико-математических наук Александром Ушенко.

— Александр Григорьевич, ваша разработка в области биомедицинской оптики — лазерный поляриметр — уже известна в мире, правда, в научных кругах. Хотя его практическое применение сложно переоценить. В чем суть предложенного вами метода диагностики?

— По специальности я оптик-лазерщик, и могу сказать, что работать на стыке наук, как правило, сложно, но именно так достигают наиболее интересных результатов. Метод, о котором идет речь, основан на использовании дополнительной информации, которую содержит сделанное с помощью прибора  изображение того или иного объекта.

Сегодня врачи, даже во­оруженные современнейшим диагностическим оборудованием, работают отчасти на уровне интуиции. Конечно, она основана на их большом опыте. Хорошему врачу-рентгенологу, например, достаточно лишь взглянуть на снимок, чтобы сразу определить, с чем он имеет дело. То же самое у специалистов ультразвуковой диагностики. Но интуиция и опыт есть не у всех. А даже если и есть, то часто срабатывают поздно…

— И чтобы диагноз не стал приговором, нужны определенные объективные данные?

— Да. Необходимо объективизировать оценку изображений тех или иных тканей и органов, выделив специальным математическим алгоритмом участки, структура которых под влиянием онкологических процессов изменяется в первую очередь. На их базе формируются виртуальные изображения, или поляризационные карты. Если подвергнуть их современным методам компьютерной обработки — статистическому, фрактальному, корреляционному, сингулярному анализу и другим, можно выделить конкретные числовые параметры, очень точно связанные с этими структурными изменениями.

Клиника еще не показывает новообразования, а математически его уже видно. И тогда уверенно можно утверждать: фрактальность объекта нарушена, в нем зарождаются онкологические изменения. Соответственно и врач-диагност должен обратить на этот случай больше внимания и предупредить пациента о возможных  серьезных проблемах со здоровьем.

— Изобретение запатентовано?

— Некоторые патенты у нас уже есть. Но здесь свои проблемы. Скажем, прибор можно запатентовать в Украине — это один тип защиты. Чтобы защитить его серьезнее, нужно патентовать в Европе или в объединенной системе патентования Европа — США или США — Япония. На это нужно уже намного больше средств. В Европе патент стоит приблизительно 50 тысяч долларов. Кроме того, чтобы его поддерживать, каждый год необходимо платить определенную сумму. На Западе эти расходы учтены в себестоимости прибора. Именно по­этому медицинское оборудование такое дорогое.

Понятно, если изобретение приносит прибыль, со временем оно окупается. У нас такого механизма нет. На этапе фундаментальных и фундаментально-прикладных исследований государство проект финансировало. Мы выполнили макетный образец прибора. Впереди — его внедрение в производство. А это довольно рутинный процесс, требующий времени и значительных средств. Чтобы прибор дошел до потребителя, нужно его сертифицировать, провести клинические испытания. Единственный выход — создавать целевую программу под этот проект или искать спонсоров.

— В международной практике очень много примеров, когда заказ науке делает бизнес. Можно сказать, что за рубежом это обычное дело.

— Для нас это проблема. В экономике есть правило трех нолей. Первый ноль — это сумма, выделяемая на научную разработку. Второй — на порядок большая сумма, необходимая для доведения научной разработки до опытного образца. Но опытный образец — еще не готовая продукция. Поэтому третий ноль — это сумма, необходимая для его запуска в производство. Быстро пройти всю цепочку и перевести научную разработку в инновационную  очень сложно. По­этому промежуточные расходы на этом пути — второй и третий ноль — являются венчурными, то есть рискованными. Бизнес заинтересован в производстве наукоемкой, а значит конкурентоспособной продукции. Но далеко не у всех украинских бизнесменов достаточно свободных оборотных средств, которые можно заморозить на долгое время, вкладывая их в научные разработки. К тому же не каждая разработка может быстро принести прибыль. На Западе, чтобы уменьшить бизнес-риски, создают специальные венчурные фирмы, что-то вроде наших научно-производственных предприятий, которым государство предоставляет налоговые льготы. Такой фирме выгодно вкладывать средства в науку, ведь кроме страхования рисков и налоговых льгот со временем она получает также ряд экономических выгод, в частности на этапе серийного производства продукции.

Статистика свидетельствует: внедрение всего пяти процентов всех научных разработок дает прибыль, полностью покрывающую расходы бизнеса на науку. Что-то подобное  должно быть и у нас. Конечно, венчурные фирмы обязаны заниматься только наукой, а не создавать под этой маркой другие бизнес-схемы.

— До этого еще далеко, а науке необходимо финансирование «здесь и сейчас».

— Возможности финансирования фундаментальной науки (о прикладной даже речи нет), подчиненной Министерству образования и науки, ограничены. Для нашего университета это 2,5—2,8 миллиона гривень в год.

Схема распределения средств очень проста. Отобранные на конкурсной основе лучшие научные проекты университета подаются на общегосударственный конкурс. Там они также оцениваются экспертами, после чего приказом министерства выделяются средства на их финансирование. Недавно министерство сделало еще один правильный шаг в направлении оценивания научной деятельности университетов. Согласно рейтингу, все учебные заведения государства разделены на три группы. Наш университет попал в группу Б. Это означает, что 50 процентов выделенных государством средств мы можем распределять по собственному усмотрению — по тематическому направлению, объемам.

Альтернативный источник финансирования научных исследований — грантовая деятельность, которую мы считаем стратегической. При поддержке международных фондов выполнено 2 проекта, из них один по гранту 7-й рамочной программы ЕС «Трансъевропейское сотрудничество с целью создания устройств безопасности на основе Сd(Zn)Te». Евросоюз также выделил средства на создание в рамках университета опорной оптико-волоконной сети. Совместно с Румынией и Молдовой наш университет также подал заявку на три больших гранта на общую сумму более 4 миллионов евро.

— Где сегодня наука и бизнес могли бы работать с обоюдной пользой?

— Мы планируем создать университетский научный парк — своеобразный центр встречи науки, бизнеса и власти. И на примере хоть и немногих, но тщательно проработанных научных проектов продемонстрировать, что инновации не только возможны, но и реальны.

— Черновицкому университету есть что представить в таком парке?

— Безусловно. На химическом факультете, например, разработана уникальная технология создания печатных плат, позволяющая обходиться без их травления, что значительно удешевляет производство. Да, эта технология затратна, но ее практическое внедрение даст огромный экономический эффект. Наши химики также разработали жидкость, позволяющую очищать от накипи и обычные батареи отопления, и металлургические станы. Думаю, что металлурги и химики заинтересованы в широком внедрении таких технологий.

Серьезные достижения есть в материаловедении. В рамках сформированной министерством государственной целевой научно-технической и социальной программы «Наука в университетах» мы выиграли один из грантов. Говорю об этом с гордостью, ведь средства для адресной поддержки передовых образцов научной деятельности по этой программе получили только семь университетов страны. Уже второй год программу активно реализует университетский центр энергосберегающих технологий и материаловедения. На полученные средства — почти 2 миллиона гривень — приобретено необходимое для дальнейших разработок оборудование. Есть уже результаты в формировании новейших систем излучателей, которые можно широко использовать в медицине и биологии.

В университете ежегодно проводятся десятки международных научных конференций. Наша «визитка» в мире — конференция «Correlation Optics», которая в 2011 году состоится уже в десятый раз. В ней принимают участие ведущие ученые в области оптики из 25—30 стран мира.

Согласно информации самой уважаемой наукометрической базы данных «Скопус», по параметрам научной деятельности Черновицкий национальный университет занимает 11-е место среди высших учебных заведений Украины. База оперирует исключительно объективными показателями — количеством опубликованных в рейтинговых научных журналах мира статей, монографий и, что не менее важно, количеством ссылок на эти работы. А если учесть число работников вузов («Скопус» это не учитывает, фиксируя только общие показатели), то наш университет займет почетное четвертое место, оставив позади Киевскую политехнику и даже Киевский национальный университет. Впереди нас по этому показателю — Харьковский, Одесский и Львовский нацио­нальные университеты.

— Когда научный парк начнет реально работать?

— Закон, заложивший юридическую основу под это дело, принят всего несколько месяцев назад. Однако главное для нас — не формальное создание парка. Прежде чем взяться за организационные вопросы, мы формируем конкретную программу его деятельности. Ведем переговоры с потенциальными партнерами — черновицкими предприятиями, выпускающими наукоемкую продукцию, среди которых «Артон», СКБ «Электронмаш», ОАО «ЦКБ «Ритм», «Дисайд ЛТД», ГП «Буковинастандартметрология». Завершить процесс подготовки вполне реально в течение года.

— Вот кто сегодня действительно умеет оценить достижения науки, так это Китай. Предложений оттуда продать ваше изобретение или другие разработки не поступало?

— Мне лично — нет. Было как-то предложение от китайцев закупить в университете полупроводники различных типов. Главное условие сделки — они сами патентуют и становятся владельцами. Мы на такое не согласились. Хочется верить, что изобретения ученых нашего университета будут приносить прибыль Украине, а не Китаю.

Все необходимое для прорыва у нас есть. Нужно только ввести единый комплекс инновационных механизмов. Без цивилизованной возможности внедрения изобретения, даже если финансирование науки увеличится в сто раз, результата не будет. Проблему нужно решать комплексно. И делать это должно государство. Сначала необходимы детальный анализ реального состояния науки в научных учреждениях, создание кадастровой картотеки передовых научных школ с учетом оценки их достижений по реальным делам. Потом следует определиться с приоритетами и адресно эти школы стимулировать. Интенсивно финансировать все направления научной деятельности, может, и не нужно. Средства необходимо в первую очередь давать тем, кто уже известен в мире. Создавать под эти научные разработки венчурные фирмы с налоговыми льготами, целевые государственные программы.

Только такой нелинейный подход гарантирует большую отдачу. И только инновационная модель развития выведет наше государство в число передовых.