Николай Воробьев: «Все создается головой и руками специалистов отраслевых институтов»

О необходимости модернизировать горно-металлургический комплекс страны говорят уже даже самые ленивые. «Пожалуйста, — отвечают на это в «Механобрчермете». — Заказывайте проект — и мы сделаем все, что надо».

При этом желание заказчика для сотрудников института отнюдь не закон. Если оно идет вразрез с целесообразностью внедрения той или иной технологии или оборудования (что не редкость), здесь готовы поступиться большими деньгами, отказаться от заказа, но не запятнать репутацию научного учреждения с полувековой историей, известного далеко за пределами Украины.

О том, чем живет институт и как он мог бы жить при адекватном отношении к отраслевой науке со стороны власти и бизнеса, рассказывает его директор Николай Воробьев.

— «Механобрчермет» всегда был головной технологической организацией в системе Министерства черной металлургии СССР и сейчас сохранил этот статус. Мы, можно сказать, в своей сфере монополисты — в лучшем смысле этого слова. В Союзе только наш институт имел опытную фабрику, на которой можно проверять любую технологию. По нашим научно-техническим разработкам и проектам построено и реконструировано более 30 горно-обогатительных комбинатов бывшего Советского Союза и других стран. Мы продолжаем курировать эти объекты, выполнять проекты их реконструкции и модернизации.

Расцвет института пришелся на период распада Союза. В 1989 году у нас работало более 2,2 тысячи сотрудников, если считать вместе с нашими мощными филиалами в России и других республиках. А потом — резкое падение, понятно, не от нас зависящее. Объемов работ не было. Речь шла об элементарном выживании. Чтобы снизить затраты на содержание, вынуждены были отправить в самостоятельное плавание опытный завод, продать механосборочный цех (впрочем, он нам и не особо был нужен), законсервировать главный корпус…

Как ни тяжело было, мы сохранили свой потенциал — экспериментальную, аналитическую, информационную базу, а главное — кадры. И сегодня имеем мощные подразделения — научную, научно-исследовательскую, конструкторско-техноло­гиче­с­кую части с уникальным оборудованием (ничего не отдали в аренду), опытную фабрику для проведения испытаний.

— Николай Константинович, в чем особенность «Механобрчермета»?

— В нашей системе мы остаемся единственными, кто способен делать рабочую документацию. Да, сегодня многие фирмы могут предоставить ТЭО, инвестрасчеты, проекты. Но именно рабочую документацию, с которой можно строить, особенно мощные объекты, делать кроме нас никто не может. Поэтому нас знают в мире и привлекают на объекты Казахстана, Индии, Нигерии и других стран.

— Значит, флаг технического и технологического перевооружения ГМК, о чем сегодня столько разговоров, в ваших руках. Однако единой комплексной программы модернизации нет. ГОКи, меткомбинаты решают эти вопросы на свое усмотрение. Представим невероятную, но вполне возможную ситуацию — все  модернизировались. Не столкнемся ли с проблемой перепроизводства, что тоже, в общем-то, ничего хорошего не сулит?

— К нам стекается информация о планах модернизации со всех отраслевых предприятий страны. Так вот, я посчитал, что если будут реализованы все заявки и предложения (а это вполне может произойти через 5—6 лет), то объемы переработки железорудного сырья вырастут до 560 миллионов тонн в год, перекрыв показатели пикового для отрасли 1990 года. Возникает вопрос: надо ли это?

Более того, если Украина и Россия выйдут на запланированные в ходе модернизации мощности, получим к 2015 году свыше 100 миллионов тонн перепроизводства ЖРС. Это чревато для предприятий серьезными убытками. Поэтому мы целенаправленно занялись разработкой технологических схем, с помощью которых можно при реконструкции комбинатов существенно поднять качество концентрата при снижении производственных затрат. Сегодня это главная задача, чтобы отечественный ГМК мог конкурировать на рынке. А на втором этапе, когда рынок завоюем, можно уже наращивать объемы.

— Трудно ли уговорить предприятия на сотрудничество?

— Особо уговаривать не приходится. Есть средства — заказывают работы. Сейчас вернулись на объекты в Российской Федерации. Они нас сами позвали. Ведь мы проектировали эти комбинаты, все там знаем. Вот получили благодарственное письмо и грамоты за запуск в эксплуатацию 4-й секции на Стойленском ГОКе (Белгородская область) с годовой мощностью 8 миллионов тонн по руде. Она успешно работает, все показатели превышены — мы всегда закладывали в проекты резерв.

В Казахстане полтора года возимся с их фосфоритами. Проектировали фабрику в Каратау по фосфоритовым окатышам. Сложное сырье. Но если мы могли сделать окатыши железные, марганцевые, то почему бы не сделать еще и эти?

Сейчас готовимся к заключению контрактов по трем действующим комбинатам и одному строящемуся. Словом, без работы не скучаем. Конечно, связанный с кризисом спад производства отразился на наличии средств у комбинатов. Но проблема не только в этом. В чем именно, расскажу на конкретном примере с «АрселорМиттал Кривой Рог».

Три года назад там поставили задачу довести объем переработки руды до 30 миллионов тонн. Мы им сразу предложили работать по классической схеме: вы ведете буровую разведку в своем карьере, давайте нам пробы руды, мы проведем ее исследование, определимся с технологией обогащения. Но они не захотели с нами сотрудничать, мотивируя тем, что мы, мол, работаем по классике, а мир переходит на другой стиль. И не зная еще, на какой технологии будут работать, сразу заключили договоры с иностранными фирмами на поставку оборудования. Ладно, не хотите — ваше дело. Закончилось, как я и предполагал, печально. Они запустили одну обогатительную секцию и вот уже полгода не могут ее вывести на проектные показатели ни по качеству, ни по производительности.

А все потому, что классика — она во всем мире классика. Нельзя, чтобы проектировали одни, оборудование поставляли другие, исследованиями и технологией занимались третьи.

— Разве хорошая техника может ухудшить производство?

— Вам еще простительны такие вопросы. Но производственники, тем более непосредственно отвечающие за предприятие, должны понимать, что оборудование выбирается или создается под технологию, а не наоборот. Это давно доказано практикой. Зачем наступать на одни и те же грабли?

Понятно, современная техника нашим ГОКам нужна. Но предлагать можно все что угодно, а применять — только то, что необходимо. Когда научная часть нашего института работает над проектом, закладывая определенную технологию, то сразу учитывает и соответствующее оборудование. К тому же мы сотрудничаем с фирмами-производителями, которых хорошо знаем и которые хорошо понимают нас. И тогда все четко видно, не надо витать в облаках, какую технику приобрести — ту или эту?

Иногда вообще можно обойтись без дорогой техники. Три года назад нам поставили задачу резко увеличить мощность Оскольского электрометаллургического комбината (Россия), который получает концентрат  с Лебединского ГОКа гидротранспортом. Было много предложений: протянуть еще одну линию 25-километрового трубопровода, построить канатную дорогу, использовать новое оборудование… Мы предложили простой способ — ужесточить технологическую дисциплину на первичной насосной станции. К нам прислушались — все оказалось нормально и без капзатрат.

— Может, зря вы так поступили? Могли бы вдвойне заработать — и на поставщиках оборудования, и на комбинате, который бы заказал вам под него разработку технологии транспортировки.

— Мы не торгуем профессиональной честью. У нас, знаете ли, еще старые понятия в таких вопросах. Эти схемы не для нас. Я не хочу марать об них честь института и свою собственную. Мы объясняем заказчикам, что для них на самом деле лучше, потому что хорошо владеем ситуацией в отрасли. Это, если хотите, наш долг. Вот один грузинский бизнесмен решил построить у себя ферросплавный завод и к нему фабрики. Приехал заказать проект. Я его спрашиваю: зачем, когда в Зестафони уже есть такой завод, а в Чиатуре простаивают 10 фабрик? Реанимируйте мощности — и будете иметь производство. Это же гораздо дешевле, чем строить новое, а экономический эффект тот же. Похожие ситуации были с Нигерией, Словакией.

— Горно-металлургический комплекс выходит из кризиса…

— …может быть. Хотя небольшой всплеск роста объемов производства еще ничего не означает. Украинские ГОКи работают на 50% проектной мощности.

— Тем более вы должны помогать горнякам и металлургам. Какие совместные проекты реализуете?

— Выполняем большой объем работ на СевГОКе — ТЭО по магнитно-флотационной доводке с получением концентрата 69%, проводим реконструкцию двух обжиговых машин. На ЮГОКе сейчас нет работ — там никак не могут определиться, кто же собственник. С «Арселором» мне уже надоело разговаривать. Так не делается. Хоть это и иностранный объект, но его работа касается экономики Украины. Для Ингулецкого ГОКа делаем рабочий проект второй линии флотации. Это относительно ГОКов Кривбасса.

Для Полтавского горно-обогатительного комбината сделали ТЭО второй линии флотации. Рядом там Еристовский ГОК, для которого выполнили испытание технологии, предложенной иностранцами. Уточним ТЭО и приступим к проекту строительства этого комбината.

Возобновляем работу по закарпатскому золоту.

— Вы и золотом занимаетесь? Уходите от основного профиля. Вас на все хватит?

— За это можете не переживать. Да, если мы раньше занимались тем, что было необходимо черной металлургии, то теперь еще и цветными металлами. И тоже, считаю, успешно. Это часть нашей стратегии выживания, которая, уверен, очень скоро перерастет в стратегию развития.

— С кем из наших финансово-промышленных групп, держащих ГМК, вам хорошо работать?

— Со всеми, кто понимает, что за работу надо платить. Потому что есть такие, кто думает, будто под институтом нефтяное месторождение или золотая жила и мы можем заниматься благотворительностью, проводя для них бесплатно исследования. Извините, сегодня все в рынке. Мы хоть и государственный институт, но госфинансирования не имеем — должны сами зарабатывать деньги. Наши финансы зависят от загрузки работой, а она — от заказа, который нам дают комбинаты.  

— Николай Константинович, если мы так уверенно идем к перепроизводству железорудного сырья, стоит ли достраивать КГОКОР? Ваше мнение опытного специалиста особо ценно, вы уже не раз высказывали его на самых высоких уровнях. Но ситуация меняется. Кроме того, комбинат, можно сказать, — ваше детище, вы разрабатывали для него самое главное — технологию обогащения. Вам ведь небезразлична его судьба.

— Это очень непростой вопрос. С одной стороны, достаточно аргументов, чтобы ответить так: КГОКОР необходимо достраивать, причем сохраняя его основной профиль — переработку окисленных руд. У наших комбинатов полувековые изношенные фонды. Желательно осваивать новые мощности. Во-вторых,  по данным, которыми я располагаю, чтобы взять сего­дня тонну магнетита, надо куда-то вывезти одну-две тонны попутно добываемого с ним гематита. Затраты ложатся на стоимость магнетитового концентрата.

Безусловно, перерабатывать окисленную руду надо. Где? Многие говорят: на существующих ГОКах. Но, как показал опыт (хотя бы того же «Арселора», который пытался наладить у себя выпуск концентрата из окисленных руд), нет смысла на действующих комбинатах обогащать совместно и гематит, и магнетит.

Схем запуска КГОКОРа много. В принципе, можно было бы на Ингулецком комбинате  измельчать гематитовую составляющую и гидротранспортом перекачивать на КГОКОР. Второй гидронасос поставить в районе карьеров «АрселорМиттала» и тоже качать туда попутно добываемую измельченную руду.

— Да, но как объединить вокруг этой идеи комбинаты? Там разные собственники.

— Какие разные? Все украинские, кроме индусов. Что — разве не договорятся? Так что, повторяю, заниматься КГОКОРом надо, но только исходя из объемов потребления железорудного сырья в целом. Тогда какие-то комбинаты придется либо закрывать, либо переводить на более качественную продукцию.

Возможно, с учетом долгосрочной конъюнктуры рынка целесообразно организовать там параллельное производство по переработке другого вида сырья. Подчеркиваю: параллельное, потому что если промышленный объект был задуман под определенный вид продукции, то реконструировать его под иной заведомо нецелесообразно. Опять же — какого сырья? Титан? Но у нас сегодня не на полную мощность работает Вольногорский ГОК.

Не так давно бывший губернатор Кировоградщины Владимир Мовчан предложил рассмотреть вопрос использования КГОКОРа под золото. Это достаточно интересно. Мы об этом давно говорили. Можно построить небольшую дробильную фабрику, выделить пару-тройку секций и перерабатывать руду с месторождений Кировоградской, Одесской, Днепропетровской областей, получая золотой концентрат. Правда, месторождения еще детально не разведаны. Тем не менее цены на золото сейчас высокие, это было бы хорошим подспорьем для экономики предприятия, да и Украины.

В любом случае необходимо правительственное решение на основе серьезного технико-экономического анализа.

— Не меньше споров вокруг технологии переработки окисленных руд.

— Прежде всего, нужна технология, которая позволит с минимальными затратами реконструировать комбинат. Не забывайте, долгострою более 20 лет. Ясно, что все изношено, многое надо менять. Но для такой экспертизы, а она необходима, нужны деньги, причем солидные.

На КГОКОРе сейчас создают какую-то очередную технологию на своих установках. Я не знаю и не хочу знать, что они там делают. Потому что если проводить испытания в лабораториях, пусть и с самыми лучшими специалистами, неизбежны ошибки. Одно дело выполнять работы в статике, другое — в динамике, с изменением состава сырья и других параметров. Мы в свое время сделали корректировку проекта по новой технологии — флотационно-магнитной с использованием пенной сепарации. Получили концентрат на уровне 63—64% при снижении энергетических и других затрат. Считаю, на сегодня это самая прогрессивная технология.

Есть еще важный нюанс. На основании исследований пусть самой современной лаборатории мы проектировать не будем. Это однозначно. Как свидетельствует наша 54-летняя практика, институт может делать проект только на своих исходных данных — тогда мы гарантируем получение показателя, в противном случае гарантии обеспечивает заказчик.

— Тогда вы получаетесь злостным монополистом. Ведь согласно одному из законов Паркинсона, гениальные идеи рождаются в гаражах. Если какая-то лаборатория обратится к вам с такой идеей, возможно, идущей вразрез с вашими, – вы ее отвергните?

— Мы ее проверим на своих полупромышленных установках, и если показатели подтвердятся — готовы взяться за проект.

— Если есть, как вы говорите, эффективная технология переработки окисленных руд, почему специалисты «Арселора» ездят по миру в поисках другой?

— Пусть путешествуют, пусть посмотрят мир… Имея рядом мощный институт, который знает сырье, владеет технологией, который проектировал этот комбинат, — и заказывать за рубежом какие-то технологии, нанимать для этого бразильцев… Если считают, что те сделают лучше, чем мы, — это их право.

— А как дела в отраслевой науке?

— Отраслевая наука — плоть от плоти государства. Вот и весь ответ. При этом года два назад наше государство устами первых лиц могло себе позволить заявлять, что, мол, отраслевая наука вообще не нужна. Хотя все как один ратовали за научно-технический прогресс. А он вообще возможен без отраслевых институтов? Ведь все создано и создается головой и руками их специалистов. Мы превращаем идеи в полезные вещи, занимаясь конкретными производственными проблемами. Иной подход у нового правительства. И это вселяет оптимизм.

Николай Воровьев

Родился в 1949 году.

Высшее образование получил в Криворожском горнорудном институте. В НИПИ «Механобрчермет» работает с 1971 г. Был инженером, завлабораторией, завотделом. С 1997 г. — председатель правления — директор института.

Справка «УТГ»

ОАО «Научно-исследовательский проектный институт «Механобрчермет» (г. Кривой Рог)  — крупный научно-технический центр по проведению научно-исследовательских и проектно-конструкторских работ по разработке технологии и оборудования в области обогащения и окускования минерального сырья, отходов добычи, обогащения, окускования и металлургического производства.

Основан в 1956 году. В 1992-м решением Кабмина определен головной организацией страны по разработке технологий обогащения руд черных металлов, горно-химического, ферросплавного и нерудного сырья, их комплексного использования.

Занимается подготовкой исходных данных для строительства новых и реконструкции существующих горно-обогатительных предприятий, комплексным проектированием ГОКов, а также нерудных производств, оказанием технической помощи предприятиям при наладке технологического процесса или оборудования.

Осуществляет авторский надзор за строительством и реконструкцией объектов, обследование технического состояния зданий, сооружений, металлоконструкций, грузоподъемного оборудования.

Тем временем

На базе Криворожского технического университета под руководством кандидата технических наук доцента Николая Кривцова продолжаются работы по усовершенствованию технологии обогащения окисленных железистых кварцитов Кривбасса с применением селективной флокуляции и дешламации.

Предложенная учеными технологическая схема обеспечивает получение железорудного концентрата с массовой долей железа 64—67% и, по словам разработчиков, является наиболее перспективным техническим решением для промышленного использования гематитовых руд, которое позволит резко снизить при их промышленной переработке расходы электроэнергии, воды и значительно повысить эффективность обогатительного передела.

Информация о новой технологии была заслушана на технических советах криворожских предприятий, наиболее заинтересованных в вовлечении в производство окисленных кварцитов, — ОАО «Ингулецкий горно-обогатительный комбинат» и ОАО «ArcelorMittal Кривой Рог».

Разработкой заинтересовалась также группа компаний «PHM ARICOM» — одна из ведущих финансово-промышленных групп России, обладающая значительными горнорудными активами, в том числе в добыче и переработке железа, и активно осваивающая железорудные месторождения Дальнего Востока. Так, по заказу компании украинскими учеными выполнены работы по практическому внедрению схемы обогащения кимкано-сутарских смешанных руд с использованием предложенных ими методов. Сейчас готовится большая проба руды массой в 200 тонн, чтобы отработать на опытном производстве в Благовещенске технологию в непрерывном режиме.

***

Золото страны уходит американской компании Supatcha Resources Inc., которая намерена приобрести  98% интереса в заявленном к горнопромышленной разработке золотом прииске «Майское» в Савранском районе Одесской области (включая все капитальное оборудование). Компания готова инвестировать $2,8 млн в расширение операций на месторождении, которое до этого исследовалось различными компаниями, а начальное бурение было выполнено в 1999 году и определило его минерализацию. Геологическая информация о Майском месторождении находится в уставном капитале ЗАО «Государственная акционерная компания «Украинские полиметаллы», созданного в 1998 году для реализации госпрограмм «Золото Украины» и «Титан Украины».

С этим приобретением Supatcha станет важной золотой компанией в Украине. В апреле она подписала окончательное соглашение о покупке лицензий на работу на Барлевском и Виноградовском золотоносных месторождениях, покрывающих площадь 11,6 км². «Эти активы представляют прекрасную возможность для нашей компании стать производителем золота в Украине с низкой стоимостью и высокой рентабельностью», — сказал президент Supatcha Стив Талли.

***

На содержание расположенного в Кировоградской обл. Криворожского горно-обогатительного комбината окисленных руд (КГОКОР) в этом году выделено из госбюджета 21,870 млн грн вместо оговариваемых ранее 50. Этих средств хватит лишь для поддержания жизнедеятельности комбината, в возведении которого принимали участие страны бывшего СЭВ. Построенный на 70%, он остается одним из масштабнейших долгостроев Европы.

ОАО «ArcelorMittal Кривой Рог» (Днепропетровская обл.), крупнейший в Украине производитель стального проката, по-прежнему заинтересован в КГОКОРе и не отказывается от своих намерений приобрести предприятие по переработке окисленных руд на выгодных ему условиях с тем, чтобы продолжать развитие своих горнорудных активов по выпуску железорудного сырья.

«Мы готовы участвовать в проекте. Мы не закрываем ни одну из наших дверей», — сказал генеральный директор меткомбината Жан Жуэ на одной из своих недавних пресс-конференций. Вопрос инвестирования долгостроя зависит от определенности в государственной политике приватизации.