Алюминиевые огурцы

Этот недавно пришедший в наши города стиль — не что иное, как диалог с природой на языке архитектуры.

Николас Гримшоу. Проект «Эдем»

Рассматривая архитектурные шедевры в стиле хай-тек, невольно задумываешься: как жить в здании, от которого веет холодом, — серебристо-металлические цвета, четкие геометрические формы, прагматичность и функциональность? Именно так представлялось будущее в 1970-е годы, когда этот новаторский стиль только зарождался. Спустя десятилетия стало понятно, что новый век будет веком биотехнологий, поскольку природа все-таки совершеннее, чем хай-тековская тотальная стерильность. А веяния времени, как ни в чем другом, отражаются именно в архитектуре. Так появился био-тек.

Теория

«Лондонский огурец» Нормана ФостераЕсли честно, то говорить о полноценном стиле пока что рано — био-тек еще слишком молод: главные его шедевры появились в середине 2000-х. Например, знаменитый «лондонский огурец» (он же первый экологический небоскреб Мэри-Экс) вырос в 2004 году. Действительно, это движение только начинает развиваться, его исследовательская составляющая преобладает пока над практической, и проблем здесь немало. В отличие от хай-тека, архитектурная выразительность конструкций зданий био-тека достигается заимствованием природных форм. Как и любой молодой стиль, он немного провокативен: здесь и неуклюжие капли, и элегантные волноподобные формы, и рваные фракталы. Но чтобы быть замеченным, нужно бросить вызов старому. Вызов био-тека основан на вере в возможность новой системы организации среды обитания, которая будет больше напоминать постоянно самообновляющиеся формы живой природы. Отсюда и неожиданные метафоры, подчеркивающие сходство архитектурных конструкций с живыми организмами: одни постройки имеют крепкие «мышцы», «скелет», «кожу» и похожи на атлетов, другие обыгрывают наше телесное сходство с другими формами жизни. Можно встретить и покрытия зданий, напоминающие причудливыми поверхностями раковины моллюсков, купола, копирующие контуры яичной скорлупы, прозрачные решетки, похожие на переплетения ветвей.

И, конечно же, концепция био-тека предполагает не только опосредованное, но и прямое использование живой природы в архитектуре — элементы ландшафта, живые растения. Но копирование природных форм таит один большой подвох: в архитектурном сооружении могут появиться нефункцио­нальные зоны. Достойное эстетическое и экономически оправданное решение этой проблемы — одна из актуальных задач био-тека.

Практика

Впрочем, несмотря на все трудности роста, формирующийся стиль уже успел обзавестись шедеврами и гениями. Так, один из пионеров био-тека Кен Янг признает, что небоскреб антиэкологичен по своей сути, однако сам мастер создает именно многоэтажки. Его проекты эксплуатируются с минимальными затратами природных и энергетических ресурсов – это так называемые биоклиматические небоскребы. Норман Фостер, автор уже упомянутого «лондонского огурца», работает над современными сетчатыми оболочками. Его башню Херст (Нью-Йорк), напоминающую одновременно фрактал и алмаз, уже назвали симбиозом прошлого, настоящего и будущего. Другой гений биотехнической архитектуры — англичанин Николас Гримшоу — президент Королевской академии художеств. Видимо, поэтому био-тек получил такое развитие на родине архитектора, а Национальный космический центр Великобритании похож  то ли на кокон гигантского насекомого, то ли на скелет динозавра. Еще одним знаковым творением  Гримшоу стал проект «Эдем» — ботанический сад в графстве Корнуолл: две оранжереи из нескольких геодезических куполов, под которыми собраны растения со всего мира. Купола состоят из сотен шестиугольников и нескольких пятиугольников, соединяющих всю конструкцию. Каждый элемент изготовлен из прочного светопроницаемого пластика. С высоты птичьего полета ботанический сад напоминает огромную гусеницу.

Город искусств и наук в Валенсии. Архитектор Сантьяго Калатрава

А настоящим символом новой эстетики, пожалуй, можно назвать творения испанца Сантьяго Калатрава: небоскреб Turning Torso в Швеции, Художественный музей в Милуоки, а также оперный театр Аудиторио-де-Тенерифе (Канарские острова), который издалека можно принять за диковинное морское животное. Но главным его шедевром по праву считается Город искусств и наук в Валенсии. Оперный театр, планетарий, театр лазерных постановок, научный музей и океанографический парк расположились на территории современного города, словно металлический Парк юрского периода…

Впрочем, всех авторов и их творений уже не перечислить: талантливых архитекторов, развивающих био-тек, немало, поэтому в мире становится все больше алюминиевых огурцов, стальных птиц, стеклянных цветов. И похоже, именно они будут определять лицо любого крупного города в ближайшем будущем — диалог с природой вышел на новый уровень.

Вам может также понравиться...