Парадоксы парадигмы

Есть такое устойчивое словосочетание — образ мышления. Близкое к нему по смыслу слово «парадигма» обозначает самые общие методологические установки, характерные для той или иной сферы деятельности. У математики свой образ мышления, своя парадигма, у физики — своя. Но с экономикой дело обстоит не совсем так.

Вот рядом с фундаментальным трудом Пола Хейне «Экономический образ мышления» —  весьма популярные и увлекательные очерки Роберта Хайлбронера «Философы от мира сего» — о жизни и взглядах великих экономистов от Адама Смита до наших дней. Читаются они легко и быстро, а цельного впечатления не оставляют. Несомненный талант автора не позволяет упрекать его в небрежности, тут есть тема, глубоко содержательный предмет для размышлений. Эта мысль вынырнула вновь, когда зашла речь о докторской диссертации кандидата экономических наук доцента Харьковской государственной академии физической культуры Сергея Разумовского. Конечно, в порядке вещей, когда кандидат защищает докторскую, но своеобразие момента в том, что эта принесла ее автору степень доктора философии. А название работы — «Поливариантность экономического мышления». Все сплелось в один интригующий узел…

— Сергей Александрович, правильное ли у меня сложилось впечатление от книги Хайлбронера: у экономики нет одной-единственной парадигмы, как у математики или физики?

— Это действительно так. Скажем, идеальный рынок Адама Смита сегодня существует разве что на базарчике в крохотном райцентре, где все друг друга знают. А чему вы удивляетесь? Не удивляетесь же вы периодизации в истории. Древний мир, средние века, новое время… Это очень разные парадигмы человеческого общежития. Так надо ли удивляться разнообразию в экономике?

— А почему возникает это разнообразие?

— Объясню на примере того же Адама Смита. Он открыл, например, что идеальный рынок с его добросовестной конкуренцией и полнотой предоставляемой покупателю информации ведет к перераспределению общественного достояния в пользу бедных. Смит придумал по сей день бытующий образ —  невидимая рука рынка. Она справедлива —  забирает у богатых и отдает бедным. Теоретический финал идеально-рыночных отношений —  равномерное распределение общественного богатства. И это знание он сделал всеобщим достоянием. А раз так, нашлось много людей, которым захотелось «невидимую руку» обмануть. Но как? Допустить на рынок приемы недобросовестной конкуренции, скрывать от покупателя полную информацию о товаре и так далее. Возникающие при этом отношения можно продолжать называть по привычке рынком, но у него уже другая методология, другая парадигма.

— И что же, по этому пути можно далеко уйти от Адама Смита?

— Бесконечно далеко. В 2002 году Джордж Акерлоф получил Нобелевскую премию по экономике за построение модели рынка подержанных автомобилей. Суть дела в том, что преимущество на рынке у того продавца, который отдает товар за меньшую цену. А что можно выбрать у авто? Марку и цвет. Ну, если автомобиль подержанный —  еще и год выпуска. Куда существенней его техническое состояние, но для покупателя это тайна за семью печатями. Купит —  узнает. Кто же на этом рынке выигрывает? Тот, кто продает самый плохой автомобиль. Именно он может назначить самую низкую цену. Правила добросовестной конкуренции не нарушены, и тем не менее на этом рынке реализуется ухудшающий отбор. Дело здесь —  в недоступности для покупателя полной информации о товаре. Описанная ситуация встречается в жизни очень часто, например на выборах.

— А что-нибудь можно с этим сделать?

— Законодательство может обязать продавца, скажем, в течение года ремонтировать за свой счет каждый проданный им автомобиль. И рынок выравнивается. Но это уже третья экономическая парадигма.

— Только ли экономика страдает «множественностью парадигмы»?

— Она присутствует в любой из наук, которые мы называем гуманитарными. Человеку свойственно приспосабливаться к окружающей среде, изменяя свое поведение, причем не только к изменениям в природе, но и к им самим производимым переменам в среде социальной. Вот, например, что говорит Питер Друкер в книге «Менеджмент ХХI века»: «Для общественной науки, каковой является менеджмент, представления о действительности гораздо важнее, чем для естественных наук… Какую теорию мы бы ни приняли, например, что Солнце вращается вокруг Земли или наоборот, это никак не повлияет ни на Солнце, ни на Землю. Следовательно, практики от менеджмента действуют так, как им подсказывают представления о действительности, лежащие в основе теории менеджмента». В социальном мире независимости от парадигмы нет, как нет и «естественных» законов. Здесь есть гибкость и изменчивость…

Это вовсе не абстрактные рассуждения философа, которому вечерком оказалось нечего делать. Сам Друкер в связи с этим рассказал бы, как однажды некий банк решил усилить свою эффективность. После долгих споров решили связать с ней спектр предоставляемых услуг, а для «усиления» —  расширить его. Вскоре число клиентов у банка уменьшилось, а прибыль упала. Только тогда обратили внимание на то, что клиенты для получения новых услуг вынуждены дольше стоять в очереди. То есть с точки зрения клиента эффективность —  это время, проведенное в очереди. Осознав это, менеджеры максимально упростили процедуру кассовых операций, а остальные услуги стали предоставлять отдельно. Через два года число клиентов у банка возросло в четыре раза.