Малый уголь выходит на-гора
Частные угледобывающие предприятия Донбасса объединяются, чтобы вместе решать проблемы
В свете (или в тени?) проблемы энергобезопасности нашего государства угольная тема в обществе и СМИ была и остается горячей. Неоднократно обращалась к ней и «УТГ», анализируя различные аспекты проблемной отрасли , в том числе и ее бич — копанки. Однако «негосударственный» уголь выдают на-гора не только через «черные дыры». Есть предприятия, которые работают на этом рынке вполне легально. Более того, объективные причины послужили толчком к их объединению.
Один источник — три составляющие
Прогнозные запасы угля, по данным Минуглепрома Украины, составляют 117 млрд тонн. При годовой добыче 250 млн тонн его хватит на 400 лет. В базовом для развития угольной промышленности Украины Донецком бассейне разведанные запасы каменного угля (до глубины 1600 — 1800 м) составляют 43,3 млрд тонн. Это все наш украинский уголь.
В настоящее время из этого неиссякаемого источника черпают «черное золото» шахты государственного сектора, негосударственные угледобывающие предприятия крупных финансово-промышленных групп и мелкие частные, так называемые нетиповые шахты (к последним придется добавить и нелегальные копанки). Объемы добычи по этим трем составляющим по итогам 2008 г. в Украине распределяются так: 138 государственных шахт добыли 45,4 млн тонн, крупные частные шахты — более 29 млн тонн и около 3 млн тонн — малые частные угледобывающие предприятия.
Визитка
Константин Автономов
Родился 4 мая 1963 года в городе Торез Донецкой области.
Женат, имеет сына.
В 1981 г. начал производственную деятельность на шахте № 3-бис ПО «Торезантрацит» горнорабочим очистного забоя.
В 1984 г. окончил Коммунарский горно-металлургический институт по специальности горный инженер-строитель.
С 1989 по 1992 г. работал на строительстве шахт в Луганской и Донецкой областях.
С 1992 по 2005 г. занимался производственно-коммерческой деятельностью.
С 2005 по 2007 г. — первый заместитель начальника главного управления промышленной политики Луганской облгосадминистрации.
В настоящее время возглавляет правление общественной организации «Ассоциация угольных предприятий», является советником министра угольной промышленности Украины и директором ГП «Центр альтернативных видов топлива».
За третьей составляющей, или третьей силой, отечественной угольной отрасли в последние годы закрепилось название «малый уголь».
Как выяснилось, проблемы у мелких частников немалые, а отношение к ним государства — как к пасынкам. В каких условиях выживают и добывают стране уголь малые нетиповые шахты, что могут дать и чего ждут от государства — об этом наша беседа с Константином Автономовым, председателем правления общественной организации «Ассоциация угольных предприятий».
Центростремительная сила
В августе 2007 года 15 частных угледобывающих и углеперерабатывающих предприятий Луганской и Донецкой областей объединились под крылом общественной организации «Ассоциация угольных предприятий». Попытки создать подобную организацию предпринимались и раньше, но тогда, несколько лет назад, ее инициаторы не нашли понимания у руководства Минуглепрома. А может быть, просто не пришло время. Сейчас налажен диалог с министром Виктором Полтавцом, который и стоял у истоков создания ассоциации. Также одним из инициаторов объединения малых угольных предприятий был Георгий Басакин, руководивший на тот момент теруправлением Госгорпромнадзора по Луганской области. Именно в последние два года наметилась и укрепилась тенденция к выходу малых угледобывающих предприятий из «тени», хотя и сегодня до массовой легализации копанок еще очень далеко. Одна из причин — длительный и хлопотный процесс получения разрешительных документов.
Справка «УТГ»
Нетиповая шахта — частное угледобывающее предприятие, работающее по лицензии, имеющее проект отработки участка, согласно которому ведется добыча угля и осуществляется последующее закрытие шахты. Проекты строительства нетиповых шахт разрабатывались в ГОАО «Луганскгипрошахт» при непосредственном участии нынешнего министра угольной промышленности Виктора Полтавца, возглавлявшего тогда институт. В отличие от предприятий, которые отрабатывают участки закрытых государственных шахт, нетиповая шахта строится «с нуля» по специально разработанному проекту.
— Чтобы реализовать бизнес-идею — строительство нетиповой шахты, необходимо получить 72 разрешительных документа, для которых нужно собрать более 140 подписей, — рассказывает Константин Автономов. — Шахта строится за два года, а документы предприниматель порой собирает пять лет! Не каждый доходит до финиша, многие уходят в «тень». Выходит, государство само их туда толкает: решайте вопросы на месте… А потом случается авария в Вахрушево, и мы не знаем, с кого за это спросить. Одна из задач ассоциации — помочь людям пройти этот сложный путь быстрее и эффективнее. Мы открыто лоббируем интересы наших малых предприятий во всех государственных органах и структурах. Согласитесь, с общественной организацией и чиновники разговаривают по-иному.
— У вас есть конкретные предложения по упрощению процесса легализации угольного бизнеса?
— Да, и мы выносим их на обсуждение всех заинтересованных органов. Мы считаем необходимым, во-первых, организовать «единые окна» для оформления документов по четырем основным направлениям: проект строительства шахты; выделение земли; специальное разрешение на пользование недрами; горный отвод.
Во-вторых, перевести запасы угля до миллиона тонн в категорию запасов местного значения. В-третьих, установить, что проект строительства шахты, прошедший комплексную экспертизу, не нуждается в дополнительных согласованиях, разрешениях, заключениях и экспертизах. Далее. Устранить необходимость двойного посещения органов власти и учреждений (сначала территориальных подразделений, затем центральных). Весь комплекс услуг (согласование, утверждение, разрешение) оказывать либо на местах, либо в центре. Экономия времени в общей сложности составит порядка двух лет.
— Константин Владимирович, а в чем, собственно, разница в работе государственных шахт и малых угледобывающих предприятий?
— Первое и главное: на малых шахтах работают такие же шахтеры, в таких же условиях и добывают такой же украинский уголь. Более того, работают они в депрессивных регионах, откуда ушел Минуглепром, оставив множество проблем. Тем не менее собственник изначально поставлен в неравные условия по сравнению с государственными шахтами, ведь он не получает ни копейки государственной поддержки. Это побуждает к эффективному хозяйствованию: доходы и расходы на таких предприятиях сбалансированы. На каждой тонне добытого угля у частника не сидят семеро с ложкой. То есть первое условие — оптимизация численности работников. Второе — это качество продукции, которое гораздо выше, чем на государственных шахтах. Зольность в 40% частника не устроит, здесь этот показатель составляет 20—28% для рядового угля и 5—20% для товарной продукции. Потому что все, что добыто, должно быть продано.
— За счет чего достигаются такие результаты?
— В первую очередь, за счет производственно-технической дисциплины. Зарплата на частной шахте напрямую зависит от качества добытого угля. Рабочий понимает, что за породу ему не заплатят. Конечно, по зарплате нам трудно соревноваться с госпредприятиями, где ее могут повышать за счет господдержки. Мы же за счет лучшего качества можем продавать уголь по более высокой цене, в том числе и на экспорт.
Необходимо отметить, что профилактика аварийных ситуаций является приоритетным направлением в работе ассоциации. На данный момент налажено сотрудничество с теруправлениями Госгорпромнадзора в Донецкой и Луганской областях, департаментом охраны труда и чрезвычайных ситуаций Минуглепрома. Будем принимать участие в постоянно действующих комиссиях и совещаниях по вопросам безопасности труда Минуглепрома.
— Удалось найти свою нишу на рынке?
— Сегодня много говорится об энергетической безопасности государства. Думаю, что здесь нам следует кардинально пересмотреть подход. В Китае, США, а также в соседней Польше более половины всей электроэнергии вырабатывается на ТЭС. У нас — всего 20%. При этом энергетическая стратегия до 2030 года даже не предусматривает увеличения доли выработки электроэнергии из угля. Наши ТЭС из-за своего технического состояния сегодня просто не в состоянии принять уголь, его на складах накопилось 4 млн тонн!.. Но это вопросы государственной политики. Нас же жизнь заставила, раз нет внутреннего потребителя, искать другие пути. В 2007 году сданы в эксплуатацию две горно-обогатительные фабрики — «Термоантрацит» и ООО «Тандем-2006». Располагая передовыми технологиями переработки, мы можем обогащать уголь до материнской золы — 3%. А это уже конкурентоспособный продукт, востребованный металлургами Австрии, Германии, Польши, Канады.
Однако сейчас мы ставим более серьезную задачу: не только углеобогащение, но и более глубокая переработка углей, получение продукции углехимии. Особенно актуально это в нынешней экономической ситуации. Кризис показал, что рядовой уголь упал в цене на 50%, продукты обогащения — на 20—30%, тогда как продукты глубокой переработки потеряли в стоимости всего 5—10%. В этом году планируем выйти на брикетирование, вырабатывать высокотехнологичную продукцию на экспорт. Конечно, это потребует дополнительного перевооружения.
— И как происходит техническое и технологическое переоснащение ваших предприятий? Чьи разработки вы используете? Какие из них уже внедрены?
— Это все отечественные разработки. Технологическую схему обогащения угля разработали два специализированных проектных института — УкрНИИуглеобогащение и Гипромашуглеобогащение. Они в некотором роде конкуренты, но для пользы дела мы объединили их усилия — и результат налицо. Проект для ООО «Углепромышленная фирма «Термоантрацита» сделал ГОАО «Луганскгипрошахт». Применены новые для Украины технологии с использованием тяжелосредных гидроциклонов. Саму линию изготавливали также в нашей стране, размещая заказы на различных предприятиях. Сейчас на «Термоантраците» не просто обогащают уголь, там перерабатывают и утилизируют терриконы, получая концентрат зольностью 3%.
В конце прошлого года для участников ассоциации был проведен семинар на тему «Механизация очистных работ в условиях малых и средних угольных предприятий» в институте Донгипроуглемаш. В результате предприятия вышли на уровень сотрудничества со специалистами института. В текущем году планируем провести подобное мероприятие в научно-исследовательском угольном институте ДонУГИ. Представители предприятий ассоциации постоянно принимают участие в выставках, конференциях и семинарах на угольную тематику в Украине и за рубежом. Такие встречи расширяют кругозор участников ассоциации, способствуют профессио¬нальному росту, обеспечивают возможность отследить тенденции развития угольной промышленности.
— То есть уже можно говорить о первых результатах работы и предприятий, и ассоциации?
— Предприятия, вошедшие в ассоциацию, стоят на разных уровнях развития бизнеса. Некоторые из них уже более 10 лет на рынке угля: «Термоантрацит» в Свердловске, КП ТПК «Данко» в Антраците, АОЗТ «Угольинвест» в Донецкой области, шахта «Садовая» в Вахрушево. Это устоявшиеся предприятия с добычей угля 500—1000 тонн в сутки. А кто-то только начинает свой бизнес. В ассоциацию мы принимаем предприятия на добровольной основе, при наличии всех разрешительных документов. В данный момент планируем принять еще несколько предприятий, которые с нашей помощью уже завершают этап узаконивания своего бизнеса.
В минувшем году мы нашли, похоже, оптимальную форму сотрудничества внутри ассоциации: выездные совещания на предприятиях, когда собираются вместе все руководители. Обмениваемся опытом — на каждом предприятии всегда есть что посмотреть и перенять. Вместе легче решать проблемы.
Большие проблемы малых шахт
— Об одной из них вы уже рассказали. Но, очевидно, малый уголь испытывает проблемы не только организационного и юридического характера…
— Проблемы, с которыми сталкиваемся мы, типичны для всех частных угольных предприятий Украины. Одна из важнейших — нехватка средств на техническое развитие. Государственный сектор угольной промышленности поддерживается государством, корпорации защищают интересы своих шахт, а малые предприятия вынуждены рассчитывать только на собственные силы. Угольная промышленность капиталоемкая: чтобы добраться до лавы, нужны немалые капвложения. А сегодня для наших предприятий кредитная ставка перевалила за 30%! Оборот денег в угольной промышленности — полгода и более. Понятно, что первые 3—5 лет предприниматель работает на голом энтузиазме. Вот почему мы считаем целесообразным предоставить частным предприятиям господдержку на капитальное строительство и техпереоснащение на возвратной основе, после реализации инвестиционных проектов, или частично компенсировать за счет госбюджета проценты по техническим кредитам.
Показатели работы предприятий общественной организации «Ассоциация угольных предприятий»
Численность трудящихся:
— всего — 3532 чел.;
— в т. ч. подземных — 1790 чел.
Марки добываемого и перерабатываемого угля:
А, ДГ, Т, ОС, К, Ж, ГСШ.
Зольность:
— рядового угля — 20—28,5 %;
— товарной продукции — 5—20 %.
Итоги за 2007 г.:
— добыча угля — 445,4 тыс. тонн;
— переработка — 543,5 тыс. тонн.
Итоги 2008 г.:
— по добыче угля — 622 тыс. тонн (в 1,4 раза больше, чем в 2007 г.);
— по переработке — 2,3 млн тонн (в 4,2 раза больше, чем в 2007 г.).
Мы ищем и другие пути решения проблемы. Например, организация современного производства на обогатительной фабрике, о котором я рассказывал, стоит 5 млн долларов. Так, ООО «Тандем 2006» (г. Торез) взял кредит, участвовал в конкурсе по созданию рабочих мест в Донецкой области. В итоге было создано 260 рабочих мест, а предприятие получило часть необходимой суммы.
Следующая наша проблема и, соответственно, задача — выравнивание тарифов на электроэнергию. Сегодня частные шахты оплачивают электроэнергию по более высоким тарифам по сравнению с государственными. Считаем, что есть все основания предусмотреть тариф на электроэнергию по 1-му классу напряжения для производителей энергетического угля независимо от формы собственности.
Наконец, малые шахты испытывают дефицит квалифицированных горняков. Мы просим предоставить частным предприятиям право обучать на платной основе своих работников в учебно-курсовых комбинатах в системе Минуглепрома.
Проблем много, и для их решения мы предлагаем создать постоянно действующую рабочую группу с участием представителей Луганской и Донецкой облгосадминистраций, Министерства угольной промышленности Украины и общественной организации «Ассоциация угольных предприятий».
— Мировой финансовый кризис также внес свои коррективы в работу малых частных шахт? Проблем прибавилось?
— Надо сказать, что накануне кризиса мы имели весьма радужные цифры и перспективы. В 1,4 раза по сравнению с 2007 годом возросла угледобыча на наших предприятиях, в 4,2 раза — переработка. Кризис больно ударил по всему хозяйственному комплексу страны, в том числе и по углепрому. И все же… Теперь государство поставило частные предприятия в дискриминационные условия. Понимаю, что есть проблема реализации угля госшахтами, и о них в первую очередь печется государство, но и исключать из рынка негосударственные шахты, тем более малые, созданные в де-прессивных регионах, недопустимо! Сейчас наши предприятия переходят на 3—4-дневный график добычи. Мы просим у государства разрешения отгружать продукцию через ГП «Уголь Украины» на генерации хотя бы в объеме потребленной электроэнергии, хотя бы в рамках поддержания зарплатных обязательств. Даже при 50 тысячах тонн реализованного угля в месяц мы смогли бы сохранить коллективы, распределив квоты на отгрузку внутри ассоциации. А качество продукции мы гарантируем.
— Вы отметили то обстоятельство, что нетиповые шахты построены в депрессивных регионах, ставших одной из самых больных проблем и Минуглепрома, и государства, и местных органов власти. Способствуют они оздоровлению обстановки в шахтерских городах и поселках или это капля в море?
— Как сказать — много это или мало, когда ничего другого нет. В Донецкой и Луганской областях добычу угля официально ведут около 100 малых предприятий, на которых трудоустроено 14 тысяч человек. За 2008 год ими добыто порядка 3 млн тонн угля. Горняки получают заработную плату и полный социальный пакет, как и на государственных шахтах. Предприятия за собственные средства возобновили или организовали «с нуля» добычу и переработку угля, серьезно занимаются вопросами безопасности, создают новые рабочие места, платят налоги и помогают решать социальные вопросы территориям, на которых работают. Это КП ТПК «Данко» и ООО «ГОФ «Центральная» в Антраците, шахта «Садовая» и ЗАО «ГОФ «Краснолучская» в Красном Луче, фирма «Термоантрацит» в Свердловске, ООО «Перевальский торговый дом» в Перевальском районе, шахта «Воскресенская» в Снежном. В основном предприятия помогают в обеспечении углем населения, школ. ГОФ «Центральная» оказывала помощь местной громаде при подготовке к осенне-зимнему периоду и в ремонте моста в рамках социального договора с Краснокутским поселковым советом, и таких примеров много.
— Константин Владимирович, о том, что малый уголь — неотъемлемая часть отечественного углепрома, кроме всего услышанного от вас, свидетельствует и тот факт, что вы совмещаете три направления работы: возглавляя правление «Ассоциации угольных предприятий», являетесь также советником министра угольной промышленности Украины по вопросам малых шахт и директором ГП «Центр альтернативных видов топлива» при Минуглепроме. Какие перспективы и резервы развития угольной отрасли вы видите?
— Убежден, что в отрасли в первую очередь должна пройти приватизация. Начну издалека. Ведь что нужно человеку для жизни в первую очередь? Тепло и пища. Тепло дают шахтеры, пищу — селяне. Сельское хозяйство в стране на 100% частное, но при этом на него постоянно выделяется значительная господдержка. Угольная промышленность у нас в основном государственная, но при этом в Верховной Раде постоянно идут дебаты: нужно ли поддерживать шахтеров? Что ж, если государство не в силах поддержать угольную промышленность, значит, приватизация назрела. Но приватизация разумная, чтобы инвестор имел обязательства, строго контролируемые государством, — и социальные, и технические, и экологические, и по недропользованию. Сегодня мы уже видим результаты работы приватизированных шахт. Да, согласен, выхватили пока лакомые кусочки. И все же эффективность управления налицо. Малые шахты также подтверждают это.
Повторюсь: необходимо пересмотреть подход к вопросам энергетической безопасности на государственном уровне в пользу увеличения доли ТЭС в производстве электроэнергии, требовать от владельцев проведения реконструкции теплоэлектростанций.
Еще один резервный источник получения энергии — шахтный метан, применение когенерации. Этими вопросами занимается Центр альтернативных видов топлива. Но это тема для отдельного разговора.
— Думаю, мы его продолжим в ближайших выпусках «УТГ». Благодарю за беседу.
