Эликсир жизни доктора Шамова
80 лет назад на III Всеукраинском съезде хирургов харьковский профессор Владимир Николаевич Шамов, тогда уже известный хирург и ученый-теоретик, сделал доклад о том, как ему удалось возвратить к жизни обескровленную собаку.
Что это: достоверное научное утверждение или фрагмент из фантастического романа?
Невольно вспоминается почти забытое произведение Александра Беляева «Голова профессора Доуэля». Как оказалось, советский фантаст был недалек от научной истины. Уже очень давно стало известно, что организм умирает не сразу. Вернее, части его отмирают постепенно. Гидон (в каком веке это было?) пробовал оживить на несколько минут голову казненного спустя час после казни. Он вливал кровь в сосуды шеи, и это ему удалось.
Некоторые экспериментаторы проделывали нечто подобное с кроликом: обескровливали животное и спустя несколько минут после смерти впрыскивали кровь в аорту по направлению к сердцу. Сердце кролика начинало биться. В1895 году была восстановлена деятельность сердца, извлеченного из тела кролика. Интересны и опыты Алексея Кулябко: он заставил биться сердце трехмесячного ребенка на второй день после его смерти! Ранее ученый попытался оживить голову рыбы. Через кровеносные сосуды в голову подавалась специальная жидкость — кровезаменитель. Результат был почти мистическим: двигались глаза и плавники, открывался и закрывался рот. Все это красноречиво свидетельствовало: голова живет!
В это же время знаменитый французский физиолог Шарль Эдуард Броун-Секар впервые восстановил признаки жизни в изолированной от туловища голове собаки путем перфузии артериальной крови через ее сосуды. А лауреат Нобелевской премии по физиологии Алексис Каррель поддерживал «жизнь» изолированного кишечника, питая его через сосуды.
…В 1913—1914 годах Владимир Шамов работал в ведущих клиниках США и Англии. Первая мировая война вынудила его прервать командировку и вернуться в Россию: с 1914 по 1923 год он был старшим ассистентом, а затем приват-доцентом госпитальной хирургической клиники Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге.
К этому времени относятся пионерские работы Шамова, связанные с переливанием крови. Этой проблемой, с которой ученый ознакомился в клинике американского хирурга Крайля, Шамов занялся одним из первых (если не самым первым) в Российской империи.
В то время хирурги и другие клиницисты всего мира весьма скептически относились к гемотрансфузиям (переливаниям крови), считали их применение совершенно не обоснованным с научной точки зрения. Владимир Шамов и его помощники сумели осуществить широкие исследования, позволившие выделить четыре группы крови и получить стандартные сыворотки для их определения. Благодаря этому 20 июня 1919 года проведено первое переливание крови с учетом групп донора и реципиента.
Проводить такие исследования в то время было нелегко. В 1921 году Шамов писал в журнале «Новый хирургический архив»: «В бытность свою в Америке я имел возможность многократно наблюдать благодетельные результаты переливания крови как в клинике самого Крайля, так и у других хирургов. Что касается моего собственного опыта, то он пока очень мал, так как в наше голодное время, к сожалению, крайне трудно найти лицо, которое бы согласилось дать кровь для переливания».
И все-таки, несмотря на трудности и скептическое отношение многих коллег, с легкой руки Владимира Шамова и его молодых помощников переливание крови начало входить в советскую медицинскую практику.
В 1923—1938 гг. Шамов руководил факультетской хирургической клиникой Харьковского медицинского института и одновременно кафедрой экспериментальной хирургии Украинского института экспериментальной медицины. Как энтузиаста и крупного знатока проблем переливания крови его назначили также руководителем организованного по его инициативе Украинского института гематологии и переливания крови (первого в Украине и второго в мире).
В Харькове Шамов продолжил исследования этой важнейшей проблемы, обратив особое внимание на возможность использования посмертной (фибринолизной) крови, а также других кадаверных, то есть заимствованных у умерших, тканей и органов.
Большинство хирургов тогда не применяли последние, так как у них возникало, по словам Шамова, «два основных возражения: во-первых, достаточно ли стерильны такие ткани, чтобы ими можно было пользоваться в хирургической практике, и, во-вторых, сохраняют ли ткани более важных органов после смерти животного свою жизнеспособность настолько, что смогут жить и функционировать после перенесения их в другой живой организм?».
Исследуя жизнеспособность кадаверных тканей, Шамов выбрал в качестве объекта изучения, как он писал, «такую ткань, условиями пересадки которой хирургия овладела в настоящее время уже в достаточной степени». Это была кровь!
В ходе экспериментов кровь бралась у умерших собак через различные сроки после смерти и переливалась живым животным, которых предварительно настолько резко обескровливали, что они могли остаться в живых лишь при полной жизнеспособности перелитой крови.
Эксперименты дали отличные результаты. В докладе на III Всеукраинском съезде хирургов Шамов сообщил: «Кровяная ткань, пробывши в трупе до 11 часов после смерти животного, снова стала продолжать свою жизнь и функцию в теле нового организма». То есть ученому удалось доказать, что она нетоксична и вполне жизнеспособна.
Так в Украине было сделано одно из величайших научных открытий. Впервые в мире доказав и обосновав целесообразность переливания фибринолизной крови, продемонстрировав ее большую и бесспорную эффективность, Владимир Шамов открыл дорогу к широкому использованию ее в клинической практике. А фактически его эксперименты открыли человечеству путь к пересадке органов.
Первое переливание такой крови человеку произвел Сергей Юдин. В 1930 году в Московском институте скорой помощи им. Н.В.Склифосовского он перелил больному, погибавшему от острой анемии, 420 мл крови, взятой у умершего 6 часов назад человека. Переливание имело поистине магический эффект. «Я отлично сознавал, чем и в какой мере я рисковал, решаясь сделать первое переливание трупной крови живому человеку, — писал впоследствии Юдин. — Вопрос же о приоритете мне даже в голову не приходил, ибо все мои сотрудники от меня же знали, что сама идея эта принадлежит профессору В.Н.Шамову».
Сергей Юдин сумел убедить медицинское сообщество, что широко распространенный страх «трупных ядов», якобы образующихся в крови умершего, был абсолютно беспочвенным. К 1938 году состоялось уже 2500 успешных переливаний посмертной крови. А в 1962-м за разработку и внедрение в практику метода заготовки и использования фибринолизной крови Владимиру Шамову и Сергею Юдину была присуждена Ленинская премия.
Однако отношение зарубежных специалистов к новому методу вначале было негативным и даже враждебным. Когда в сентябре 1935 года в Риме на I Международном конгрессе по переливанию крови был зачитан доклад Владимира Шамова (сам он на конгрессе, к сожалению, не присутствовал), один из видных итальянских профессоров заявил, что это «богохульство, на которое не решится ни один итальянец». С этим заявлением согласились многие ученые; еще более враждебно высказалась против нового метода католическая церковь.
И все же открытие Шамова и Юдина сыграло существенную роль в последующем использовании в клинике трансплантации различных кадаверных тканей, в том числе роговицы, кожи, слизистой, хряща, эндокринных желез. Первая в мире клиническая трансплантация почки также состоялась в Украине: ее осуществил ученик Шамова Юрий Вороной (1933 г.), в то время главный врач Херсонской городской больницы. Своей операцией Вороной надолго опередил развитие трансплантологии. Достаточно сказать, что клинические пересадки почки в большинстве стран мира начали производить только в 50– 60-е гг. ХХ века.
Успехи Сергея Юдина подтолкнули советских хирургов к поискам дополнительных источников крови для гемотрансфузии. Вскоре к посмертной крови добавилась плацентарная, получаемая во время родов, кровь, изымаемая при кровопусканиях у лиц, страдающих гипертонией, и все прочие виды крови, получившие название «случайной» («утильной»).
…Несмотря на то, что доктор Шамов возвратился в Ленинград, начатое им дело
продолжает развиваться в Украине. Открываются Институт трансфузионной медицины во Львове и Институт гематологии и переливания крови в Киеве. Опыт работы показал, что для разработки вопросов теории и практики переливания крови необходима тесная связь с неотложной хирургией. И в 1931 году Институт гематологии и переливания крови Наркомздрава УССР в Харькове был реорганизован во Всеукраинский институт неотложной хирургии и переливания крови.
После открытия доктора Шамова переливание крови за довольно короткий срок стало рутинной процедурой: ее теперь могли выполнять не только редкие специалисты, но и средний медицинский персонал. А после Великой Отечественной историки медицины назовут кровь настоящим стратегическим ресурсом, можно даже сказать, оружием.
В 1965 году стараниями выдающегося хирурга Александра Шалимова на базе старого института родился практически новый Харьковский НИИ общей и неотложной хирургии. Сейчас вместе с городской клинической больницей скорой медицинской помощи и кафедрой госпитальной хирургии медицинского университета НИИ входит в состав научного учебно-производственного объединения «Хирургия».
Ежедневно в харьковском институте выполняются все виды оперативных вмешательств, существующие в мировой медицинской практике, включая операции на открытом сердце.
Здесь наконец-то появился и высочайшего класса стационарный ангиограф, с помощью которого можно исследовать все сосуды человека, включая мелкие сосуды и коронарные артерии, снабжающие кровью сердце. С помощью этого аппарата выполняются операции эндоваскулярно, то есть через коронарные и другие артерии.
О таких операциях профессор Шамов мог только мечтать. Впрочем, в 20—30-х годах прошлого века медики еще не знали о проблемах качества донорской крови, с которыми столкнутся их наследники, — опасности заражения ВИЧ, гепатитами, сифилисом. Сегодня носителями страшных заболеваний являются бесчисленное множество людей, которые во многих случаях и не догадываются об этом. А значит, переливание крови чревато инфицированием.
Напомним, что в странах Запада еще 20 лет назад ситуация с инфекционной безопасностью крови была критической. Достаточно сказать, что в 80-е годы прошлого века, по оценкам экспертов, 300 тысяч человек в США, 16 тысяч в Канаде и 100 тысяч во Франции были инфицированы гепатитом С при трансфузии крови и ее компонентов. Но как только общество осознало угрозу передачи с кровью ВИЧ-инфекции и вирусных гепатитов, служба крови в этих странах была серьезно реорганизована. Вся переливаемая кровь стала подвергаться лейкофильтрации и карантинизации — двум основным составляющим безопасной трансфузиологии. И ситуация быстро изменилась к лучшему: уже в середине 90-х более чем в 1000 раз удалось снизить риск передачи инфекций…
По мнению директора НИИ общей и неотложной хирургии, лауреата Государственной премии Украины в области науки и техники профессора Валерия Бойко, вопросы гемотрансфузии (переливания крови) по сей день остаются актуальным направлением медицинских исследований.
Сегодня в отделении трансфузиологии, экстракорпоральных технологий и биоматериалов создана и постоянно обновляется база данных доноров и инфицированных потенциальных доноров, кроме того, используется метод карантинизации плазмы. Здесь же широко применяются методики аутогемотрансфузии, лечебного плазмофереза, внедряется в клиническую практику криоферез, используется искусственное и вспомогательное кровообращение при операциях на сердце и аорте.
