Капитализм по-северокорейски
Свободные экономические зоны пытается развивать и социалистическая Северная Корея — настоящая целина для инвесторов.
Китайские свободные экономические зоны, доказавшие свою высочайшую эффективность, служат примером для соседних государств. Стратегический союзник Китая — Корейская Народно-Демократическая Республика, которую у нас обычно называют Северной Кореей, также пытается модернизировать социалистическую систему, создавая островки рыночной экономики, в основном размещенные на периферии, что объясняется ориентацией СЭЗ на конкретные страны.
В Корее на разных стадиях развития находятся три СЭЗ. Проект в городе Сыныйчжу, фактически замороженный из-за финансовых проблем его главного идеолога — предпринимателя из Китая. Кэсонская промышленная зона на самой границе между двумя Кореями, ориентированная исключительно на совместные предприятия с соседями и возникшая при бывшем южнокорейском президенте Ким Дэ Джуне, проводившем политику «солнечного тепла» по отношению к КНДР — уменьшение ее международной изоляции через экономическое сотрудничество и контакты.
А вот зона Рачжин-Сонбон на границе с Китаем и РФ успешно развивается уже двадцать лет.
На стыке трех держав
Первоначально она рассматривалась как место, удобное с точки зрения логистики. Во-первых, китайские товары через ее территорию могли бы железной дорогой поставляться в корейский порт Рачжин (всего в четырнадцати километрах от границы), что на порядок дешевле нынешнего маршрута, когда кораблям приходится огибать весь полуостров. Сегодня Южная Корея не имеет транспортной связи с континентом — через разделяющую родственные страны военно-демаркационную линию грузы проходят только в исключительных случаях. Хотя железные дороги были соединены еще три года назад — и перед предприятиями Республики Корея замаячила перспектива выхода на Транссиб с доставкой товаров в Европу составами. Впрочем, по политическим причинам проект заморожен. Но, несмотря на это, южные корейцы и россияне активно заняты реконструкцией северокорейской железнодорожной инфраструктуры. Кстати, не отстают здесь и китайцы. Если Россия модернизирует 54-километровый участок между Хасаном и Раджином (проект оценивается приблизительно в $200 млн), то Пекин с 2007 года привел в порядок отрезок между китайским городом Хунчунь и Расоном — городом центрального подчинения в СЭЗ Рачжин—Сонбон.
Параллельно с помощью иностранного капитала обновляются и порты. Например, право на развитие дока №1 в Рачжине передано китайской компании. Россия, заинтересованная в незамерзающем порту, получила эксклюзивные права на использование дока №3.
Статус СЭЗ повысился с августа 2001 года, когда она полностью перешла из подчинения провинциальным властям в ведение кабинета министров КНДР, а города Рачжин и Сонбон объединены в одну административную единицу. На ее территории в законодательном порядке разрешена деятельность любых иностранных инвесторов с целью производства товаров для реализации на внешних рынках. Со стороны государства им гарантируется защита капиталов и имущества, доходов, полученных от деловой активности, свободный вывоз прибыли, а также ряд других преимуществ, в том числе освобождение от налогов. Таможенными пошлинами не облагаются материалы и сырье, предназначенные для реализации инвестиционных проектов в самой СЭЗ, а также транзитные грузы. На товары для развития туризма, гостиничного бизнеса и ресторанов пошлина может быть уменьшена на 50% в первые пять лет.
За последний год иностранные инвестиции в Рачжин—Сонбон составили порядка $150 млн, что в условиях социалистической изолированной экономики КНДР (доход ВВП на душу населения — всего около $450) весьма неплохой показатель. Но потенциал СЭЗ несравнимо больше. Компании из Китая готовы выделить до $800 млн на возведение различных объектов. Сегодня в свободной экономической зоне зарегистрированы и действуют около трехсот совместных предприятий с участием китайского капитала. Даже запланировано строительство улицы, на которой будут расположены 200 магазинов с товарами из Китая. Причем бизнесмены из Поднебесной рассчитывают не только на корейских, но и на российских потребителей, которые могли бы в приграничных областях покупать товары более качественные, чем те, которые привозят на рынки «челноки».
Кстати, российские и китайские регионы, примыкающие к северокорейской СЭЗ, тоже имеют подобный статус. Это специальная экономическая зона «Находка» и особый экономический район Хунчунь. Соответственно регулярно возникает идея превратить регион в трансграничную экономическую зону «Туманган» (по названию пограничной реки), проект которой уже разрабатывается под эгидой ООН.
Недавно в Корее состоялись двусторонние переговоры между представителями «Находки» и чиновниками Комитета содействия международной торговле КНДР. Россияне надеются организовать с северными корейцами взаимовыгодное сотрудничество в лесопереработке. «Россия экспортирует очень много необработанного сырья, включая круглый лес, — говорит председатель административного комитета российского субъекта Сергей Дудник, — а на севере Кореи есть предприятия, ранее созданные при участии СССР, и они по разным причинам сейчас не функционируют на полную мощность. Мы хотим восстановить транзит российского сырья, чтобы в КНДР производить продукцию и вместе экспортировать ее на рынки Юго-Восточной Азии».
Шанс для инвестора
Как бы там ни было, КНДР представляет собой уникальный объект для инвестиционной деятельности, которая одновременно может быть как высокодоходной, так и крайне рискованной. Трудности, которые отмечают все, кому приходилось работать в СЭЗ «Рачжин—Сонбон», заключаются в слабой законодательной базе, недостаточных гарантиях неприкосновенности имущества и инвестиций, а также архаичной инфраструктуре. С другой стороны, плюсы работы с Северной Кореей не менее заманчивы: невероятно дешевая рабочая сила, огромный незаполненный внутренний рынок постсоциалистической страны, удобное географическое положение и политическая стабильность.
