Бегущие в облаках
Донецк сверяет время по курантам. Хронометр с часами установлен на колокольне возрожденного в городе Свято-Преображенском собора.
Плывет над городом мелодия курантов… Гавриил Романович Державин назвал ее «арией небесной».
Колокольня для курантов — своеобразная сцена. Купол, а дальше — только шпиль храма. Диаметр колокольни — несколько метров. Обстановка в небольшой комнатке аскетическая, на стене — иконка. Тут же масла для смазки курантов. Сами куранты в центре, на самом почетном месте. Представьте себе вынутый из старых ходиков механизм — вот так и они выглядят, только, понятно, иных масштабов.
Куранты сообщаются с колоколами. И если колокольня для курантов – это сцена, то зрительным залом служит весь раскинувшийся вокруг город. Опускаешь глаза — и дух захватывает: вон речка блестит серебром, вон улицы и площади величиной с брошенную на землю монетку. Выше только небо, только облака, которые в иную погоду можно руками зачерпнуть. Во всех словарях слово «куранты» обозначает «бегущие». Бегущие в облаках – так, пожалуй, будет точнее.
В «Архиве князя Бориса Ивановича Куракина», вельможи и аристократа XVIII века, читаем: «В Амстердаме на ратуше часы большие — обычай такой: каждого понедельника сам часовик на тех часах играет полчаса после двенадцати, как бьют разные куранты, руками и ногами, и то вельми трудно, так как я мог видеть одним случаем, что пришел в великий пот». Да уж, войдешь тут «в великий пот», ведь на донецкую колокольню подниматься надо на высоту примерно 16-этажного здания.
Для Андрея Селякова, смотрителя курантов на Свято-Преображенском соборе, семь верст — не околица. На колокольню в свои двадцать с небольшим он не поднимается — взлетает: сказываются молодость и привычка. Андрей в свое время монтировал куранты. А привез их в Донецк часовых дел мастер из Калуги Александр Николаевич Красников. Он же учил парня всем премудростям часового ремесла. А еще повесил на стену иконку, посоветовал смотрителю молитву творить, получить благословение на ремесло. Был у Андрея еще один советчик и наставник — отец. Селяков-старший в свое время работал на заводе взрывозащищенного оборудования, а потом стал смотрителем часов на храме в Макеевке. Он и сына привлек к этому делу, поручая поначалу простейшую работу. Когда же отца не стало, Андрей продолжил его дело. Сейчас он, пожалуй, единственный обладатель такой профессии. Курантов за ним трое — в Макеевке, Донецке и Свято-Никольском монастыре Волновахского района (здесь Андрей ремонтировал часы, поэтому и их он считает своими).
Андрей недавно окончил Макеевский инженерно-строительный институт, у него хорошая работа в одной из строительных фирм. Успел жениться, в семье растет ребенок. Уход за часами — еще одно ремесло Андрея. Не хочется называть это модным словом «хобби». Души в нем нет, не пахнет оно ни ладаном, ни моторным маслом, которым смотритель смазывает куранты, ни долетающим к колокольне степным ветром, настоянным на травах и дождях.
Стоит сказать о верном помощнике Андрея — его жене Наташе. Когда часы нужно подвести или перевести на час, как дважды в год делаем все мы, она приезжает к собору, стоит внизу и по мобильному телефону корректирует положение стрелок на циферблате: Андрею-то сверху их не видно.
Куранты на колокольне без всякого корпуса. Они как вскрытое хирургами сердце: все на виду, каждое колесико, каждая шестеренка. От часового механизма, как в ходиках, отходят на тросах гири, вес которых достигает 150 кг. Каждые 15 минут куранты проигрывают музыкальную фразу. Часовой механизм в эти мгновения становится похожим на механическое пианино, с той лишь разницей, что вместо струн звучат колокола.
Колокола для донецких курантов изготовили местные же металлурги, создавшие уникальное производство. Здесь есть готовые благовесты, колокола будничные, полиелейные… Как правило, каждый из них обряжается, получает свою икону. Куранты заказывают редко. В принципе, их можно и не обряжать, наверху этого никто не заметит, разве что птицы. Но когда создавались колокола для донецких курантов, их обрядили, чтобы и птицы, и облака, и само небо, которое не обманешь, могли полюбоваться работой мастеров.
Прощаясь, я предложил Андрею помочь завести куранты, но получил вежливый отказ: мол, силы еще на спуск понадобятся, а это «вельми трудно» и в «пот великий» прийти придется. Только потом я понял, что дело здесь вовсе не в мускульной силе — душу для этого готовить надо.
