Смерть «лаве» — наличных, эксклюзивных, виртуальных

Источники: справочник «Валюты стран мира», «Financial Times», журнал «SmartMoney», сайт «Клерк.Ру»
Сейчас все больше государств готовы отказаться от своих национальных валют в надежде повторить успех Европы, которая девять лет назад ввела евро. Так, в конце августа этого года на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил, что странам ШОС, с доминантами России и КНР, нужно со временем ввести единую валюту. А там еще и индийская рупия на подходе! Так, может, через несколько лет в кошельках у нас будут шуршать «гревро», «рубии» или «юабли»?

История интеграции и дифференциации

Долго мир двигался в сторону наибольшего числа автономных валют. Что ни король, герцог, князь — то  и своя монета, пусть даже не обеспеченная своими закромами, золотом и серебром. Но сначала были греческие драхма и  лепта («внести свою лепту» — означает самый малый вклад в общее дело). Еще был древнеегипетский талант — кусок золота в несколько кило, который дробился на мелкие кусочки. Позже появились римские деньги — динарии, которые свободно использовались на территории Западной Европы и части Азии и Африки, представляя собой даже более глобальное средство расчета, чем нынешний евро. От этой валюты произошел и арабский динар. Потом наступил период феодальной раздробленности, когда каждый удельный князек чеканил свою монету, которая также свободно обращалась на других рынках. Но уже к концу XVI в. начались разговоры о всемирной валюте. Первопроходцем считается итальянский банкир Скаруффи: он торговал со многими странами и устал оперировать сотнями валют. Итальянец подчеркивал, что с единой валютой торговать и осуществлять банковские операции станет проще. С ним трудно спорить, но еще труднее ввести общие деньги в мире.

Переведи…

«Лаве» на жаргоне одесских налетчиков начала ХХ века — «наличные деньги» (в вольном переводе с идиша). Популярны и другие варианты: «капуста», «зелень», «грины», «баксы», «бабки-бабло», «налик», «лимон», «арбуз», «пресс бабок» etc. 

Все авторитетные экономисты сходятся во мнении, что монетарный союз настолько разных стран не может быть создан в обозримом будущем. В московском Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования считают,  что это возможно лет через 20, минимум 15. Впрочем, опыт показывает, что экономические резоны отступают, когда в дело включаются политические факторы. Идея валютного союза России и Китая, которая специалистам-монетаристам кажется сомнительной, в последнее время возникает все чаще. Это следствие того, что после успеха евро в мире наметилась мода на общие валюты. Уйдет ли рубль в небытие вслед за немецкой маркой и французским франком? А также талерами и рейхсталерами, луидорами, наполеондорами, «переводными рублями», «ЭКЮ», «СДР»? Кстати, три последние всемирные валюты были безналичными и как бы виртуальными. 

Шанс обрести пусть не мировую валюту, но хотя бы деньги, общие для большей части капиталистического мира, был после второй мировой войны, когда западные страны сплотились вокруг США и Великобритании. Тогда замминистра финансов США Гарри Декстер Уайт и экономист Джон М. Кейнс предложили соответственно американский и английский варианты единой валюты — «унитас» и «банкор». Но власти США разумно решили, что все и так будут пользоваться долларами, и идея тихо умерла. До тех пор, пока в 1961 г. Роберт Манделл, будущий лауреат Нобелевской премии по экономике, не опубликовал свою теорию оптимальных валютных зон, где обосновывал преимущества общей валюты для стран с определенными экономическими характеристиками.    Многие считают его отцом евро, доля которого в международных валютных резервах, еще недавно составлявшая не более 20%, достигнет, по прогнозу Deutsche Bank, 40%, превзойдя показатель доллара.

Союзы монетарно-виртуальные 

Полноценные монетарные союзы существовали и до евро. Это были австро-венгерские золотые талеры и дукаты, французские луидоры и франки, голландские гульдены и британские фунты, царские червонцы и южноафриканские крюгерранды. Сегодня безналичный франк КФА используется в 13 странах Африки, объединенных в две зоны: Западноафриканский валютный и экономический союз и Центральноафриканское валютно-экономическое сообщество, и эмитируется объединенными центробанками этих зон. Но никто и никогда не держал в руках купюру с номиналом 10-50-100 КФА.

Сразу после распада СССР тоже существовало нечто вроде монетарного союза в виде рублевой зоны, но для бывших советских республик собственная валюта была важнейшим признаком новоприобретенной независимости, а потому союз продержался ровно столько, сколько потребовалось, чтобы придумать и ввести в оборот национальную денежную единицу. А вот в некоторых странах Африки привычка к единой валюте оказалась сильнее, чем желание подчеркнуть свою независимость от Франции, и они об этом не пожалели. По крайней мере, эксперты МВФ подсчитали, что в странах, сплоченных в монетарный союз вокруг франка, финансовая дисциплина и прозрачность выше, инфляция ниже, а внешние шоки наносят меньший ущерб. Неудивительно, что идея общей валюты очень популярна в Африке. Может быть — «афрофранк»?

Цитата в тему:

«Только не в галактической валюте! Здесь, в Отроге Арго, мы ей не доверяем. Давайте в драгоценных камнях.  Или в эрго — единой энергетической валюте Галактики».

Э. Гамильтон.  Мир звездных волков.

В 2009—2016 гг. валютные союзы собираются создать в Восточной, Западной и Южной Африке. К 2028 г. весь Черный континент станет пользоваться единой валютой, которая будет способна конкурировать с евро и долларом. Это в теории. На практике же Восточноафриканское сообщество и Западноафриканская монетарная зона, которые планировалось создать в 2009 г., отстают от графика: курсы валют стран — участниц соглашений так и не удалось привязать друг к другу, а их экономические показатели разительно отличаются. К примеру, вот уже несколько лет в Нигерии инфляция составляет менее 10% в год, а в Гвинее — десятки процентов. За инфляцией в Зимбабве все следят с легким недоумением (см. фото), не успевая подсчитывать количество нулей на банкнотах. Там она достигла в начале октября вообще несуразной цифры — 1245000%!!!

Новые валютные горизонты

Немного более реальными кажутся планы создания латиноамериканской валюты, учитывая экономическую, языковую и даже идеологическую разницу между, например, Бразилией и Венесуэлой. В Юго-Восточной Азии, где сосредоточены быстрорастущие экономики, идея валюты, предварительно названной акю, возникла сразу после кризиса 1997 г., когда страны региона думали, как исключить в будущем ситуацию обвала валют из-за оттока капитала. В 1999 г. на саммите «АСЕАН+3» впервые была обозначена возможность монетарного союза не только входящих в АСЕАН стран Юго-Восточной Азии, но также и трех главных «азиатских тигров» — Японии, Китая, Южной Кореи. Совокупный ВВП этой группы больше американского и европейского, а золотовалютные резервы вообще вне конкуренции и составляют почти $3 трлн. Учитывая, что и темпы экономического роста в регионе куда выше, чем на Западе, «акю» в случае создания просто затмит и доллар, и евро. 

Правда, вероятность и здесь не так уж велика. «Создание единой валюты только стран АСЕАН или их части все же куда более реально, чем монетарный союз с привлечением Китая и Японии, — считает управляющий директор банка Morgan Stanlеy Стивен Джен. — Но даже в таком урезанном виде союзу потребуется еще много времени, чтобы сформироваться».

В старинных Багдаде (где когда-то было все так спокойно!), Дамаске, Исфахане, Яффе главной СКВ был золотой динар. Поэтому видится, что единственным реальным в ближайшем будущем валютным союзом может стать Совет сотрудничества стран Персидского залива. «В этих странах есть все необходимое законодательное обеспечение, единые нормы регулирования финансовых рынков и привязка валют, — говорит старший советник секретариата Энергетической хартии Марат Тертеров. — Если будет политическая воля, союз состоится». Однако новая валюта, скорее всего, не успеет возникнуть к объявленному ранее 2010 г. Этому мешает инфляция, которая ударила по странам Залива. Кроме того, не все уверены, что общая валюта вообще нужна.

Общая валюта России и Белоруссии должна была появиться еще несколько лет назад, но введение постоянно откладывалось, и теперь след ее уходит в бесконечность. Что касается единой валюты в рамках ЕврАзЭС, о которой говорил экс-премьер Михаил Фрадков в 2006 г., а тем более валюты ШОС, то тут дело не пошло дальше неопределенных заявлений чиновников. Более реальной представляется облегченная форма монетарного союза, когда валюты участников привязаны друг к другу, как это было в течение нескольких лет в Европе до введения евро. Страны СНГ продолжают сохранять тесные экономические связи, так что им от этого было бы больше пользы, чем странам Персидского залива. Но в отличие от арабов элитам СНГ не хватает политической воли для интеграции. А что касается единой российско-китайской валюты, то она пока останется в воображении президента Ирана, так как ни одна из этих стран суверенитетом поступаться не желает. К тому же монетарный союз означает полное открытие рынков.

 Правда, монетарная интеграция России и Китая уже идет. С 2005 г. в приграничных областях России банкам разрешено вести расчеты в юанях, так как торговцы в приграничных областях Дальнего Востока давно уже оперируют этой валютой. Так что если и будет у России с Китаем когда-нибудь общая валюта, то не юабль или рублянь, а просто юань. И это станет официальным признанием уже существующего положения вещей. По крайней мере, об этом заявил Владимир Путин на встрече с премьером КНР 27 октября. И Я Цзынь Бао с этими тезисами согласился.