Раздамбовка

Для орошения менее 300 га полей в Одесской области «содержат» ядовитые стоки на территории 20000 га. Посылки с грунтом с дамбы озера Сасык 6 сельских громад направили руководству страны как последнее предупреждение. Если природная связь Сасыка с Черным морем не будет восстановлена, местное население готово срыть дамбу своими силами — в День независимости.

«Грунт с дамбы озера Сасык извлечен из тела дамбы представителями 6 сельских громад присасыкских сел 1 августа  и отправлен по 7 адресам руководству страны. Еще никто в Украине не посылал как последнее предупреждение землю  Президенту. Если и на этот раз не будет принято решение по восстановлению природной связи Сасыка с Черным морем, то  24 августа, в День независимости, с целью самосохранения осуществим раздамбовку лимана своими силами».

(Из выступлений на сельском сходе 1 августа 2008 г. в с. Глубоком Татарбунарского р-на Одесской области).

Белокровие — за кровные?

Сход 1 августа был приурочен к юбилею. Тридцать лет назад, в июне 1978 года, дамба длиной 14,8 км на песчаной пересыпи отлучила от моря лиман Сасык площадью 21 тыс. гектаров. Морскую воду откачали и заполнили дунайской, поданной по специально отрытому каналу. Создали и систему каналов для орошения 23,7 тыс. гектаров пашен. Говорят, природа сопротивлялась, грунтовую насыпь разрушал накат, благословленный «востоком» (так в этих краях именуют ветер господствующего направления), пока не пригнали тяжелую технику. Природный лиман получил статус водохранилища. Это все равно, что насильственно изменить группу крови. «Вода пришла к людям!» — попугайно трезвонили местные газеты. Европа, в которую мы настойчиво стучимся, еще 30 лет назад  сама шагнула к жителям прибрежных сел с дунайской водой. А с ней в не до конца опресненный отстойник понесло из 14 стран тяжелые и токсичные металлы в ассортименте: хром, ртуть, свинец, кадмий… Сколько отравы скопилось за 30 лет, никто не ведает. Как следствие — в мутирующей рыбе Сасыка плутония и кобальта больше нормы.

Ко всему рыбка там с  гельминтами (глистами), универсальными для теплокровных, в том числе и для человека, паразитами. Местные жители рассказывают, что пораженную рыбу кладут на солнце, чтобы избавить от паразитов, а затем везут через Молдову для продажи в Одессе. Тем не менее, по слухам, водоем регулярно зарыбляется Одессрыбводом.

Если до преобразований в Сасыке обитали 52 вида рыб, то уже  в начале 80-х — 45. В последнюю перед опреснением пятилетку улов рыбы составлял 52 килограмма с гектара. Сейчас едва дотягивает до 30. Хотя, по официальной оценке районных властей, при правильно организованном рыбоводстве морского лимана продуктивность можно довести до 150—180 кг/га, включая такую ценную породу рыб, как кефаль.

Последствиями вмешательства в природную экосистему стали также разрушение ландшафтов, абразия берегов, заболачивание, нарушение гидрологического режима, ухудшение качества грунтовых вод, качества жизни людей в санитарно-гигиеническом, эпидемиологиче¬ском и токсикологическом аспектах и многое другое. По заключению санитарных врачей, качество воды Сасыка соответствует канализационной. Ядовитые стоки разлиты на территории 20000 га. Для сравнения: знаменитые «поля орошения» в Одессе занимают только 300 га, и территория их сокращается. 

Изменилось и отношение к водоему заложников экологического бедствия. Если в голодные военные и послевоенные годы он был спасителем — только благодаря рыбе и креветкам выжили, то сейчас жители стали сваливать в водохранилище мусор. Перекос в сознании позволил хозяевам Борисовского кирпичного завода укреплять берега отработанным шлаком — ничего лучше не придумали. Но поредевшему стаду сасыкских парнокопытных не запретишь пить воду из водохранилища в жару. Коров поражает лейкоз. Употребление молока больных животных увеличивает шанс заболевания белокровием местных жителей и отдыхающих на многочисленных базах близ села Лиман. То есть, приобретя путевку за свои кровные, вы можете уехать с белокровием.

«В целом эпидемиологическая обстановка и условия обитания pыб в Сасыкском водохpанилище (не говоpя о pекpеационном значении водоема) угpожающи и не идут ни в какое сpавнение с таковыми бывшего моpского эстуаpия».

(Из заключения специалистов)

Кстати, в морском своем состоянии самоочищающийся лиман, вдоль которого дислоцировались свинарники, нес куда более напряженную экологическую нагрузку.

ЛТП вместо грязелечебницы

— Тут еще череп валялся, — Миша шарит в полыни и предъявляет пожелтевший от времени человеческий череп.

Череп докатился от прибрежного кладбища до вяло шлепающей лиманской волны. Ядовито-зеленым цветом волна обязана паразитам, спорам Кульберга, которые «страшнее радиации».

— Дивись, вода така зелена, що можно яйця красить! — реагируют.

 По всему ярусу глинистого склона торчат всем напоказ, белеют укором гидротехническому надругательству людские останки.

С постройкой дамбы 30 лет назад уровень Сасыка поднялся на 80 сантиметров и вода подтопила действующий погост села Глубокого. В том числе и с казацкими захоронениями, к которым так трепетно относится Президент страны. В обозримые годы новейшей истории сельское кладбище заметно расширилось. У местных жителей, включая детей, невинных заложников ситуации, обнаруживают ранее неизвестные формы рака, особенно носоглотки и верхних дыхательных путей.

 «Люди убили лиман, дух лимана стал косить жителей» — с былинной ноткой реагируют в печати. В среднем население пораженных территорий ежегодно сокращается на 300 новопреставленных, то есть на небольшое село. Всего же в Татарбунарах, которым еще в семидесятые  был жалован статус  пгт, ныне проживают 12 тысяч жителей. Потеря ощутимая. Легче переносят аномалии пожилые, чей организм формировался при благополучных экологических условиях. Костлявая зачастила к молодым.

«2 апреля учительнице начальных классов Дине Никитовне Зубак исполнилось 29, а сегодня ученики, коллеги и близкие провожали ее в последний путь, — писали в некрологе  «Татарбунарского вестника» месячной давности преподаватели Борисовской школы.

В Борисовке функционировала  грязелечебница, где оздоравливалась с семьей королева Румынии. В советское время там располагался детский курорт, куда приезжали со всех уголков Союза на костылях, а уходили пружинящей походкой. Детский санаторий угодил в пятерку ведущих здравниц этого профиля. Позднее на его месте учредили лечебно-трудовой профилакторий. Сейчас там женский монастырь.

Упрямство или  интерес?

В 1981 году накопленную дунайскую воду начали использовать для опытного полива. Земля покрылась коркой, напоминавшей иней — на дне вода была слишком минерализована. Концентрация солей в 1 литре колеблется в диапазоне 1,2—2,1 грамма при норме 0,8. Засолонцевали 9 тысяч гектаров прекрасного татарбунарского чернозема, образец которого даже хранится в музее Одесского университета. Почва деградировала, но ее упорно поливали и спорили, можно ли орошение продолжать. После экоэкспертизы 2004 года полив сасыкской водой был официально запрещен. Однако  налог за испорченные наделы продолжали снимать в двойном размере, как за орошаемые. Только в 2005-м земли были переведены в статус обычных. 

«Водохранилище Сасык,  как объект орошения,  себя изжило,  и дальнейшее его сохранение в пресноводном режиме нецелесообразно ни с экономической, ни с экологической точки зрения. Раздамбовка водоема нормализует протекание процессов самоочищения Сасыка за счет приливно-отливной волны, а также сгонно-нагонных ветровых воздействий».

(Из доклада председателя райгосадминистрации

И.В.Панчишина на 12-й сессии Татарбунарского районного совета 23-го созыва) 

Сейчас ДДОС (Дунай-Днепров¬ская оросительная система) находится в плачевном состоянии. Автор имел возможность в этом убедиться на НСО «Катранка» и других объектах. На дне обводного канала растут деревья. В насосной станции близ села Лиман стекла высажены, провода оборваны, опоры облюбованы аистами, часть электродвигателей  демонтирована. Да и поливать, если разобраться, нечем. Сейчас в« живых» хозяйствах осталось до десяти дождевальных машин типа «Днепр» и ДДА-100, требующих агрегатной тяги, крайне затратных при нынешних ценах на ГСМ. Потому за последние 10 лет на ДДОС поливалось от 1 до 10% площадей. Тем не менее операторы, ставшие охранниками металлолома, исправно приходят на работу и получают жалованье, чуть ли не самое высокое для этого отшибного региона. Только за последние 3 года для водообмена озера Сасык из областного бюджета израсходовано 700 тыс. грн. На этот год позиция составляет 100 тыс. грн. Райсовет предлагает направить эти средства на обеспечение населения качественной питьевой водой. В село Лиман воду привозят в «молоковозках» за 60 км. Стоимость ее — 50 грн за кубометр. Хочешь — покупай, хочешь — хлебай техническую.

— Вокруг везде дождь, а здесь — мертвая зона, — говорит Олег Чебан, молодой голова села Лиман. — Как будто порчу кто-то наслал.

Порчу наслали двенадцать профильных институтов.  Почему власти упорно финансируют пресноводный вариант, игнорируя решения сельских громад? Ведь под обращением к Президенту стоят подписи председателя районного совета, городского головы Татарбунар, председателей сельсоветов Борисовки, Глубокого, Нерушая, Траповки, Лимана.

В общественной экологической организации «Відродження», которую возглавляет Ирина Выхристюк, считают, что свой интерес  у администрации, безусловно, угадывается. Во-первых, ДДОС — «черная дыра», куда удобно прятать бюджетные деньги. Во-вторых, на Прибрежной косе уверенно растут частные пансионаты и кемпинги. А дамба обеспечивает транспортное сообщение с Большой землей. Если коса прервется проранами- прорвами, а их для нормальной циркуляции воды должно быть не менее двух, то ценность пляжей упадет, все застройщики будут обречены. Ну и, в-третьих, на конфликте удобно наживать политический капитал. Каких только депутатов и кандидатов не видели на берегах Сасыка! Все обещали: раздамбуем! Но дамба еще стоит.

Эхо абсурда

Наверное, нельзя даже составить антологию того, что за 30 лет написано о сасыкской беде. Писалось зачастую остро и даже сверх той разумной пропорции, которой заслуживает «проект века». Хотя о какой умеренности можно говорить, если в перспективе с развитием проекта «Дунай—Днепр» планировалось городить по берегам опресненных водохранилищ Сасыкскую и Куяльницкую АЭС?

За это время почили некоторые коллеги, оседлавшие тему. Повесился один из авторов проекта.  При разных обстоятельствах, в которых усматривают фатальный смысл, ушли из жизни ответственные товарищи из ПМК-18 и профильных институтов. 

С избыточным потоком обличений техногенное бедствие уже воспринимается дежурно. Но не писать о беде жителей, оказавшихся в плену у агрессивной глупости, аморально. Если блокада Ленинграда длилась год, то гидротехническая блокада Сасыка продолжается 30 лет. Три десятилетия вымирает население прибрежных сел, обращенных к Сасыку.

— Село Борисовка снова должно стать морским, — твердо сказал сельский голова Борисовки Иван Филиппович Ротарь. — Вы — наша последняя надежда.

— Помогите, чтобы лиман пришел в обычное состояние! — говорит Яков Яковлевич Бойко, председатель Татарбунарского райисполкома еще в 1976 году.

Как бывший исполкомовский работник, он усматривает опасность столкновений на косе с милицией при проведении радикальной акции, но понимает, что самораздамбовка случится неминуемо, если государственные власти не примут экстренных решений.

— Церковь  в стороне не будет, — заявила на сходе в Борисовке настоятельница женского монастыря игуменья Евпраксия. — Я  сама управляю всеми видами строительной техники и транспорта, кроме вертолета.

Игуменья лихо крутит баранку «КАМАЗа»,  когда колесит по хозяйственным нуждам.

Правда, маячит опасность, что за раздамбовкой Сасыка по принципу «парада суверенитетов» может произойти самораздамбовка придунайских озер. Их пять: Кагул, Ялпуг с Кугурлуем, Котлабух и Китай. Кагул — озеро приграничное, вершина с истоками его в Молдавии, а шлюзы-шандоры — в Ренийском районе Одесской области. И изменение его уровня может спровоцировать  межгосударственный          конфликт. Ялпуг — самый большой пресноводный водоем в Украине, поэтому его обезвоживание, безусловно, изменит климат в депрессивном Придунавье.

Разумеется, дамбы придунайских озер и островов имеют совершенно другое назначение, чем сасыкская, и население, наоборот, защищает и по мере сил ремонтирует дороги жизни. Когда власти попытались у села Никольского Ренийского района вернуть в первобытное состояние два окультуренных в советское время острова, чтобы в рамках европрограммы «Зеленые коридоры Нижнего Дуная» здесь вольготнее отдыхалось птицам, люди бросились на экскаватор с вилами наперевес.

И нынче население отчаянно протестует против казарменного «единомыслия». Протесты в отшибных бессарабских селах, наверное, и есть те самые точки роста гражданского сознания, на которых зиждется самоуправление громад,   фундамент демократии.{jcomments on}