День после выпуска
Идти туда, не знаю куда
Когда, в Украине начался подъем производства, мы исполнились оптимизма в ожидании бурного роста экономики. Но нашим надеждам не суждено было сбыться. В силу определенных причин, которые стороннему наблюдателю могут показаться просто мистическими. Поди пойми наш парадокс: безработица есть, а работать некому.
По утверждению Михаила Папиева, бывшего министра труда, а ныне народного депутата, сегодня стране не хватает двух миллионов работников. Именно столько имеется в Украине вакансий во всех отраслях экономики.
Более других нужны специалисты технического профиля, и сильнее всего ощущается дефицит рабочих рук, в первую очередь — квалифицированных. Стране нужны слесари, монтажники, сварщики, маляры, сантехники, каменщики… список можно продолжить на сотню страниц — по их числу в квалификационном справочнике профессий.
В то же время десятки тысяч молодых людей с дипломами юристов, экономистов, финансистов, бухгалтеров и прочих менеджеров мыкаются в поисках мало-мальски подходящего места работы, хоть сколько-нибудь соответствующего полученному образованию.
Рано или поздно они находят себе работу: «реализаторов» на рынке (слово взято в кавычки, поскольку такая профессия классификатором не предусмотрена), продавцов одежды и обуви во всевозможных бутиках, менеджеров в магазинах бытовой техники (а по сути — тех же продавцов), секретарей и прочих рядовых клерков (типичный вариант для девушек), экспедиторов в торговых фирмах, всевозможных торговых представителей, дистрибьюторов сетевого маркетинга и тому подобное.
Все это слишком далеко от того идеала, который рисовался в мечтах выпускникам средних школ и их родителям.
Родители были уверены: главное, чтобы диплом был, а там уж куда-нибудь пристроим. Некоторые особо уверенные в себе взрослые и их чада уточняли: «Это посредственных специалистов избыток. А хороших экономистов (юристов, бухгалтеров, менеджеров и далее по списку) — не хватает». И очень сердились, когда их спрашивали: а что, ваш вуз так и называется «институт хороших юристов»?
В результате выпускники, среди которых попадаются отличники и даже медалисты, выбирают себе профессии и специальности, к которым у них заведомо нет наклонностей (например, педагогического профиля), или же такие, на которые уже давно нет спроса по причине перепроизводства. А взрослые, отправляя своих чад учиться по бесперспективным на сегодня профессиям, ссылаются на опыт некоторых стран Запада. Да, менеджеры и экономисты и даже юристы с бухгалтерами процветают в США. Но мы-то живем в Украине!
Наша ситуация в корне отличается от той, что сложилась на благополучном Западе. Украинская система образования, отказавшись от старых принципов, к новым так и не пришла. Бутафорские школьные реформы, чехарда программ, «демократизация» высшего образования, вылившаяся в его абсолютную доступность даже для самого неподготовленного абитуриента, коррупция, поразившая своими метастазами не только вузы, но и детские сады — все это отбросило нас от стандартов современного образования. Потому что за формой нет содержания.
Здесь нелишне напомнить, что, к примеру, в Соединенных Штатах высшее образование — вещь чрезвычайно дорогостоящая. Самые лучшие преподаватели и самые престижные дипломы там — в частных вузах. Университет De Paul в Чикаго — один из них. За учебу на экономическом факультете там надо выкладывать более 30 тыс. долларов в год. Сравните это с любым нашим заштатным филиалом малоизвестного столичного вуза, берущим со студентов чисто символическую плату в 600 долларов. Хотя и это чересчур при предлагаемом качестве образования. Да что там провинция, если и знаменитые киевские кузницы кадров насквозь проела коррупция, а отношение преподавателей к своей работе гораздо хуже, чем было до обретения страной независимости.
Конечно, «под каждой крышей есть свои мыши», и в образовании стран Евросоюза или США существует немало проблем, подчас неразрешимых. Но они — другие!
Например, в Германии существует дефицит специалистов с высшим образованием, причем всех специальностей, включая гуманитарные. Это результат специфической системы социальной защиты, ошибок в определении приоритетов социальной политики, значительного притока неквалифицированной рабочей силы — гастарбайтеров (в том числе и из Украины), да и всего того, о чем говорят: наши недостатки — это продолжение наших достоинств.
Не только, германская, но и австрийская молодежь сегодня не стремится получать высшее образование. Ведь и без него у выпускников средних школ есть прекрасная жизненная перспектива. Получив профессиональное или среднее специальное образование, молодой человек в большинстве случаев имеет возможность найти работу с хорошими условиями труда и достойной зарплатой. С такой, которая обеспечивает уровень жизни не ниже среднего, в том числе — возможность обзаводиться семьей, растить детей в собственном доме или квартире и т.д.
Бывшие страны «социалистического лагеря» уже догнали западных соседей по этому показателю. Например, в Словакии мужчина 25 лет, сварщик высокой квалификации, работающий в небольшой строительной фирме в одном из региональных центров страны, приобретает в кредит дом и спокойно трудится на благо своей молодой семьи, не испытывая при этом никаких комплексов из-за отсутствия документов о высшем образовании.
Более того, на Западе свершившимся фактом стало признание работы в сфере информационных технологий обычной профессией, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А именно: должности системных администраторов на предприятиях и в организациях, программистов, работающих с готовым продуктом или разрабатывающих несложные прикладные программки, и прочих «компьютерщиков» не требуют от претендентов наличия высшего образования. Причина проста — с этой работой прекрасно справляются люди с квалификацией ниже уровня бакалавра.
А что у нас? Квалификационные требования к слесарю-сантехнику шестого разряда, составленные еще в годы СССР, включают в себя такое, что и не снилось выпускнику профильного вуза. Даже если он его с красным дипломом закончил! Да, некоторые из этих знаний и умений будут совершенно лишними при строительстве многоквартирных жилых домов или других стандартных конструкций из сборных элементов. Но ведь и 6-й разряд получить не легче, чем степень доктора наук. К тому же бездарный «ученый» может под благовидным предлогом проедать государственные (а теперь и частные) денежки, каждый раз ссылаясь на неизученные природные явления или некачественное оборудование лаборатории. А вот слесарю деваться некуда — работать надо, и делом подтверждать свою квалификацию.
Дефицит без очереди
Как известно, спрос рождает предложение. И если система образования пока не может сделать предложения, удовлетворяющего спрос, то предложений от предприятий все больше, и они все заманчивее. Если завод метизов дошел до такой крайней черты, что готов принимать на работу, на должности инженеров, студентов четвертого и пятого курсов технического вуза, то понятно, что через пару лет, когда их учеба будет закончена, новоиспеченных специалистов тем более никто зарплатой не обидит. Понятно и то, что завод, переживший упадок 90-х и все-таки поднявшийся, будет расти и дальше. А значит, у молодых инженеров будет не только работа, но и перспектива роста. Что касается оплаты труда, то достаточно посмотреть любую городскую газету объявлений. Обычно начинающему инженеру предприятия предлагают стартовую цифру не ниже средней по региону. Если и есть отклонения, то в основном в сторону увеличения. От этого показателя ненамного отстает зарплата начинающих рабочих. И только в том случае, когда работник мало что умеет. К настоящим специалистам подход совсем другой, индивидуальный.
Найти слесаря — проблема, найти токаря — катастрофическая проблема. У нас появился особый род производственной конкуренции — кто больше предложит квалифицированному рабочему. Период головокружения от неуспехов закончился, развивающиеся предприятия от кадровой чехарды вынуждены переходить к трезвой кадровой политике. Следовательно, у молодых тоже появляется возможность постоянного повышения квалификации, причем без отрыва от производства. Чтобы получить именно таких специалистов, какие им нужны, крупные и средние предприятия начинают самостоятельно готовить себе работников, восстанавливая существовавшие ранее учебно-курсовые комбинаты или применяя другие формы профессионального обучения как наиболее удобные для рабочей молодежи.
Известны и другие случаи, когда тридцатилетние безработные, «обремененные» дипломами о высшем образовании, скрепя сердце соглашаются поучиться в профтехучилище, чтобы получить какую-то из востребованных профессий. Например, сварщика, монтажника или слесаря-сантехника. К примеру, Черниговский профессиональный лицей №5 уже выпустил несколько таких групп, и работодатели буквально в очереди стояли за великовозрастными выпускниками. И неудивительно, ведь их отличает ответственное отношение к работе, а также знание современных технологий и методов работы.
Это, возможно, и в самом деле ключ к развязке проблемы. Например, в России, испытывающей те же трудности, бизнес все чаще разрабатывает специальные программы взаимодействия с учреждениями профессионального образования. Форм такого сотрудничества множество. Кстати, недавно промелькнула информация о «московских гастарбайтерах»: специалисты уезжают работать на периферию — там больше платят!
Учитывая плачевное состояние материально-технического обеспечения учебных заведений, бизнес участвует в организации преддипломной и межсессионной практики учащихся или расходует немалые средства на обеспечение учебных заведений оборудованием, с которым будущий работник встретится на производстве.
Более того, крупные предприятия могут позволить себе и другие значительные расходы в преодолении кадрового голода: за свой счет направляют перспективных работников на получение высшего или среднего профессионального образования, на прохождение курсов переквалификации, проводят целевую подготовку студентов, заключив договор с учебным заведением и студентом. И хотя в России подобную поддержку получают не более 2,5% из 6 тысяч существующих учебных заведений профессионального образования, за таким сотрудничеством — будущее. Партнерство государства и бизнеса в образовании, как профессиональном, так и высшем, позволит привлечь дополнительные средства и станет залогом его высокой гибкости и адекватности требованиям экономики.
Дефицит рабочих кадров заставляет предприятия переходить на передовые технологии, но одновременно с этим возрастает значимость рабочих профессий. В результате квалифицированные работники смогут рассчитывать на весьма высокую оценку их труда. Более того, для удержания в составе персонала специалистов собственники предприятий вынуждены регулярно повышать зарплаты работникам, а также расходовать средства на их социальное обеспечение: создавать медицинские центры, содержать детские сады и жилье, базы отдыха и столовые. И хотя они не устают жаловаться, что «социалка» тянет бизнес на дно, мировой опыт показывает, что это совсем не так. Достаточно вспомнить японские корпорации и методы их работы, а также губернаторские успехи российского олигарха Романа Абрамовича. Тут прямая связь: потратился на зарплату персоналу, создал нормальные условия труда, дал людям социальные гарантии — получил от них добросовестный труд, заинтересованность, инициативу. В итоге прибыль увеличивается, в регион идут инвестиции, что опять-таки увеличивает прибыль… Вот такой круговорот денег в природе.
С некоторым отставанием, но все же сходным образом складывается ситуация и в Украине. При этом у нас есть одно преимущество — нашей стране чаще поступает поддержка по различным международным программам, предназначенная для развития системы профессионального и высшего образования, особенно технических специальностей.
Куда качнется маятник?
Зато все это абсолютно не работает в той сфере, в которую почему-то ломится наша молодежь. Социальные вопросы — ахиллесова пята бизнеса, связанного с торговлей и сферой услуг. Даже крупные и известные торговые фирмы буквально по крохам воздают работникам от своих щедрот. Оплата больничных листов — большая редкость для многих из них. Продолжительность рабочего дня не нормируется, отпуск — минимальный; посещение врача, пребывание «на больничном» — только в счет отпуска… Этот безрадостный список можно продолжать до бесконечности.
А такое требование работодателей, как «фирменный стиль»»? На первый взгляд, красиво. Но когда узнаешь, что симпатичные менеджеры и продавцы в фирменной одежке весь рабочий день находятся в торговом зале, где температура в холодное время года не поднимается выше 15°С…
Несомненно у нас еще немало предприятий, где протекают крыши цехов, а температура воздуха намного ниже допустимой. Но тут ведь никто не заставит рабочего носить белую рубашку с галстуком только ради стиля.
Хватает у нас и малых предприятий, занимающихся производственной деятельностью, не имея в штате специалистов соответствующего профиля. А значит, некому будет научить неопытного работника премудростям профессии, некому обеспечить безопасность производства и даже стабильность бизнеса.
Но это уже самим молодым людям решать, где и с чего начинать свою трудовую биографию. Специалисты же единодушны во мнении: начинать надо с работы на предприятии, имеющем традиции и систему. А значит, существующем уже не один десяток лет. Именно здесь новичок получит поддержку мастеров своего дела. А приобретенные здесь навыки и знания будут поистине бесценны, потому что в малом, недавно организованном бизнесе никто не даст времени на раскачку или обучение.
Однако очень часто выпускники, как и их родители, слишком быстро попадаются на обещания высоких заработков, на которые не скупятся недобросовестные работодатели. Кончается это тем, что молодой человек может месяцами работать «за так». А в результате, когда явным станет нежелание работодателя платить задолженное, работника увольняют без выходного пособия. Такое беззаконие чаще всего практикуют в непроизводственной сфере…
Жизнь не стоит на месте, и маятник моды может качнуться так, что все опять захотят учиться «на инженеров», но лучше всех устроятся те, кто устремился в нужном направлении раньше других.
