Утраченная слава

Американские шаттлы знают все: они летают и не дают о себе забыть. Но все меньше  людей вспоминают советский «Буран». В этом забвении — одна из печальных примет нового времени. А ведь «Буран» —  это и наша, украинская  слава и гордость, ибо именно у нас создавалась часть управляющих и транспортных систем уникальной многоразовой космической системы «Буран» — «Энергия»…

Помимо ракеты «Энергия», у «Бурана» был еще один носитель — тяжелый украинский самолет антоновского КБ Ан-225 «Мрия», известный сегодняшней публике еще менее, несмотря на то, что даже его фотографии вызывают в душе технаря почтительный трепет.

Судьба

«Буран» совершил целую серию полетов, но в космосе побывал лишь однажды. И только об этом его космическом полете и сообщило ТАСС: «15 ноября 1988 года в Советском Союзе проведены успешные испытания космического корабля многоразового использования «Буран». После старта с универсальной ракетно-космической транспортной системы «Энергия» корабль «Буран» вышел на расчетную орбиту, совершил двухвитковый полет вокруг Земли и приземлился в автоматическом режиме на посадочной полосе космодрома Байконур».

После приземления корабль был законсервирован и оставлен в монтажно-испытательном корпусе МИК -112.  Там он простоял почти полтора десятка лет и погиб в результате обрушения крыши МИКа весной 2002-го. Но, помимо этого экземпляра, в производстве находились еще 4 в разной степени готовности. В 1990 году работы по программе «Энергия» — «Буран» были приостановлены, а в 1993-м программа окончательно закрыта. Таким образом были сняты задачи, для решения которых она предназначалась, а постановка новых затруднялась одновременной слабостью и государства, и бизнеса. Правда, Игорь Волк, командир отряда пилотов, готовившихся летать на «Буране», считает, что проект погубили раздоры между ведомствами, вследствие чего аппарат назвали самолетом, а не космическим кораблем, а также непримиримая вражда их руководителей.

В обстановке тех лет космические полеты стали технически невозможными. Вот  как вспоминает о ней тогдашний руководитель полетов аэродрома «Юбилейный» Сергей Грачев: «Личный состав в/ч 03079 еще поддерживал готовность комплекса к приему если уже не орбитальных кораблей, то хотя бы самолетов. Но разложение Советской Армии было налицо. В аккурат на 7 ноября 1990 года бойцы, призывавшиеся с Украины, водрузили над солдатской столовой «жовто-блакитный прапор», требуя, чтобы их немедленно уволили и отправили домой. Украинское «землячество» на посадочном комплексе насчитывало около 150 человек. Политорганы считали, что волнения были спровоцированы «бытовухой», хотя уже через два года сам начальник космодрома генерал Крыжко ушел с Байконура молча, «по-английски», осев где-то в той же неньке-Украине…». Куда уж тут летать при таком разложении…

Полноразмерный аналог «Бурана», имевший обозначение БТС-002, был изготовлен для летных испытаний в атмосфере Земли и летал 25 раз. В его хвостовой части стояли четыре турбореактивных двигателя, позволявшие ему взлетать с обычного аэродрома. В 1985—1988 гг. его использовали в Летно-исследовательском институте им. М. М. Громова (город Жуковский Московской области) для подготовки летчиков-испытателей к полетам в космос. Он находился на балансе НПО «Молния».

В 1993 году «Молния» демонстрировала БТС-002 на аэрошоу Международного авиационно-космического салона, а в 1995-м продала его АО «Космос-Земля». До 1999 года он стоял в Центральном парке культуры и отдыха им. Горького в Москве и использовался в качестве аттракциона. В 1999 году БТС-002 передали в лизинг австралийской фирме для показа на Олимпийских играх в Сиднее, а затем — сингапурской фирме, которая отвезла его в Бахрейн. Сейчас аппарат приобрел музей техники в Шпайере (Германия). Хозяину музея Герману Лайру он обошелся в 10 миллионов евро. 

Еще один сохранившийся экземпляр — изделие 1.02 «Птичка» — должен был совершить второй полет в автоматическом режиме со стыковкой с пилотируемой станцией «Мир». Он находится на космодроме Байконур и является собственностью Казахстана. В апреле 2007 года этот экземпляр установлен в экспозиции музея космодрома Байконур.

Перипетии

Длина «Бурана» — 36,4 метра, размах крыла — около 24 метров, высота корабля, когда он стоит на шасси, — более 16 метров. Стартовая масса корабля более 100 тонн, из них 14 тонн приходится на топливо. В его обширном грузовом отсеке может размещаться полезный груз массой до 30 тонн. В носовой отсек вставлена герметичная цельносварная кабина для экипажа и большей части аппаратуры для обеспечения полета в составе ракетно-космического комплекса, автономного полета на орбите, спуска и посадки. Объем кабины — более 70 кубических метров.

На фото вы видите корабль в цехе космодрома «Байконур». Вокруг него снуют многочисленные люди, еще не знающие ни своей собственной судьбы, ни судьбы своего детища. И эту грандиозную махину еще нужно было доставить из цеха на стартовую позицию, поставить вертикально, поднять и пристыковать к ракете «Энергия». Для этих целей предназначалась транспортная система, еще более грандиозная, чем сам корабль.

Но начиналось все задолго до старта. Когда в начале 50-х транспортная система марки «полуторка», с грохотом проезжая по улице, поднимала за собой клубы пыли, за ней всегда бежала ватага мальчишек, стараясь уцепиться за борт вопреки родительским запретам. Но у их старших братьев уже лежала на столах книга К. А. Гильзина «Ракетные двигатели», вышедшая в «Оборонгизе» в 1950 году. А в 1956-м увидела свет книга того же автора «Путешествие к далеким мирам». В ней была картинка с изображением ракеты, стартующей с самолета. То есть схема такого старта придумана давно, и были люди, работавшие над ее реализацией.

Того, кому удалось воплотить эту идею в металл, звали Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский. Окончив Харьковский механико-машиностроительный институт в 1930 году, он до 1942-го работал там же над проектом паротурбинной установки для самолета А. Н.Туполева. И вынашивал идею поднять с помощью тяжелого грузового самолета небольшую ракету на большую высоту, сообщив ей одновременно заметную начальную скорость, и запустить ее высоко в стратосфере.

С появлением баллистических трансконтинентальных ракет и искусственных спутников Земли (которые немедленно стали разведывательными) стала ясна перспективность таких систем в области их военного применения. А разработка систем вооружений в те годы была приоритетным направлением и финансировалась в первую очередь.

Разработка такой, как мы сегодня говорим, авиационно-космической системы была поручена в 1965 году возглавлявшемуся А. И. Микояном ОКБ-155, а внутри его —  главному конструктору Г. Е. Лозино-Лозинскому. Разработка получила название «Спираль».  Система «Спираль» представляла собой гиперзвуковой самолет-разгонщик, способный достигать скорости полета с числом Маха, равным 6. Второй ее ступенью был пилотируемый многоразовый орбитальный самолет — космический истребитель, для вывода которого на орбиту искусственного спутника Земли предусматривался отделяемый ракетный ускоритель. В свое время пилотируемый аналог орбитального самолета «Спираль» успешно выполнил серию испытательных полетов. А еще были БОРы — беспилотные орбитальные ракетопланы. Первый из них испытывался в полете в 1969 году (интересно, что был он цельнодеревянным). В этом проекте уже просматриваются контуры «Бурана».

СССР готовился к отражению атак из космоса. К тому же самому готовились и США. Но тут советская разведка дала промашку: «проморгала» начало американских работ по проекту Space Shuttle. И первые испытания шаттла на мысе Канаверал, прошедшие ближе к середине 70-х годов, для советского руководства стали пугающей неожиданностью. Ибо аналитические исследования, проведенные Институтом прикладной математики АН СССР и НПО «Энергия» в период 1971—1975 гг., показали, что США, введя в эксплуатацию систему Space Shuttle, смогут получить решающее военное преимущество в плане нанесения превентивного (упреждающего) ракетно-ядерного удара.

Кто там думал о том, что «Спираль» может быть упреждающим ответом на вызов шаттла? Догнать и перегнать! И вместо уже далеко продвинутой программы «Спираль» была утверждена аналогичная американской программа «Энергия» — «Буран». Ракету-носитель разрабатывало НПО «Энергия», а для создания «Бурана» было создано НПО «Молния» во главе с Глебом Лозино-Лозинским. По сей день ходят глупые слухи о том, что он «был против». Но Глеб Евгеньевич был назначен генеральным конструктором НПО и принял должность. О каком «против» в этом случае может идти речь?

Работы начались в 1976 году. В создании системы принимали участие 86 министерств и ведомств и 1286 предприятий всего СССР (около 2,5 млн человек). Основное научно-инженерное руководство осуществлялось Советом главных конструкторов, который собирался один раз в месяц под руководством генерального конструктора системы «Энергия» — «Буран» академика В. П. Глушко. Производство с 1980 года осуществлялось на Тушинском машиностроительном заводе. К 1984-му был готов первый полномасштабный экземпляр. При внешнем сходстве с американским шаттлом орбитальный корабль «Буран» имел принципиальное отличие — он мог совершать посадку в полностью автоматическом режиме, а не управляться оператором с земли. Ряд технических решений, найденных при создании «Бурана», до сих пор используются в отечественной и зарубежной ракетно-космической технике.

С завода корабли доставлялись водным транспортом в Жуковский, а оттуда по воздуху (на специальном самолете-транспортировщике ВМ-Т) — на космодром Байконур, где для посадки «Бурана» из космоса был построен специальный аэродром «Юбилейный»…

Люди

Вспоминая о людях, причастных к истории «Бурана», стоит сказать не только о его создателях, но и об испытателях. Группа летчиков-испытателей для участия в проекте «Буран» начала формироваться в 1977 году при ЛИИ им. Громова. Первоначально в нее планировалось зачислить 8 человек. Еще до завершения формирования группы двое кандидатов погибли: Виктор Букреев умер 22 мая 1977 года от ожогов, полученных 17 мая при аварии МиГ-25ПУ, а Александр Лысенко погиб 3 июня того же года при выполнении испытательного полета на МиГ-23УБ. Поэтому в первую группу 12 июля 1977 года зачислили лишь 6 человек: Игорь Волк, Олег Кононенко, Анатолий Левченко, Николай Садовников, Римантас Станкявичюс и Александр Щукин. Как сложилась судьба этих людей?

Николай Садовников в конце 1977 года перешел из ЛИИ на работу в КБ Сухого. В конце 1978-го командиром отряда летчиков-испытателей № 1 комплекса «А», готовившегося к полетам на «Буране», был назначен Игорь Волк. Отряд космонавтов-испытателей проекта «Буран» официально создан 10 августа 1981 года, его командиром также стал И.П. Волк. Во многом благодаря незаурядным талантам этого человека отряд полностью отработал сложнейшие задачи пилотирования уникальной машины.

По непроверенным сведениям, в ходе испытаний погибла половина летчиков отряда, готовившегося к полетам на «Буране». Отчасти это верно, однако эти трагические события были связаны и с другими программами.

Олег Григорьевич Кононенко погиб 8 сентября 1980 года при испытаниях палубного штурмовика Як-38. Анатолий Семенович Левченко умер 6 августа 1988 года от опухоли головного мозга, развившейся вследствие жесткой посадки спускаемого аппарата «Союз ТМ-3». Римантас Антанас-Антано Станкявичус погиб 9 сентября 1990-го в катастрофе Су-27 во время показательного выступления на авиасалоне в Сальгареда в Италии. Александр Владимирович Щукин погиб 18 августа 1988 года в испытательном полете на спортивном самолете Су-26М…

2 апреля 2008 года «Буран» прибыл в голландский порт Роттердам. Отсюда на трех баржах его доставили по Рейну (650 км вверх против течения) в Шпейер. Здесь будет его вечный дом. Медленно плывший «Буран» восторженно встречали жители Дуйсбурга, Дюссельдорфа, Кельна, Бонна, Кобленца, Майнца и Мангейма, вышедшие на рейнские берега приветствовать уникальное творение советских ученых, инженеров и рабочих. По данным полиции, вдоль 3-километровой дороги между Шпейером и его портом на Рейне выстроились около 15 тысяч человек для встречи уникального музейного экспоната. Об этом сообщило издание «Вести.ру». Я читаю, и слезы наворачиваются на глаза. От гордости за дело соотечественников, от горечи их забвения.