Червь плодородия
О чудесных свойствах биогумуса, способного не только повышать урожайность, но и восстанавливать плодородие почв, в Украине стало известно несколько лет назад. Однако широкого распространения чудо-удобрение у нас почему-то не находит. Прославленные украинские черноземы по-прежнему остаются на грани исчезновения, а плодородность других почв, несмотря на тысячи тонн внесенных минеральных удобрений, год от года снижается.
Лаборатория биоудобрений при Луганском национальном аграрном университете, созданная учеными-энтузиастами в 2005 году на базе учебной фермы вуза, занимается биогумусом. Технология производства чудо-удобрения оказалась проста, кА все гениальное. Сырьем для биогумуса стали органические отходы, скапливающиеся на университетской ферме. Руководитель лаборатории Сергей Давыдов уверен, что старые методы утилизации органических отходов — получение перегноя и внесение в землю — сегодня утратили актуальность, так как их эффективность минимальна. На смену старым технологиям пришли новые, основанные на более глубокой переработке органических отходов и получение более концентрированных, качественных и эффективных органических удобрений, примером которых как раз и является биогумус.
«Если в природе для образования сантиметрового слоя гумуса (плодородного слоя почвы) необходимо от 100 до 300 лет, то в лабораторных условиях, используя технологии биокомпостирования и вермикомпостирования, мы за 5—6 месяцев получаем биоудобрение, содержащее свыше 20% гумуса», — говорит Сергей Иванович. После внесения такого удобрения в грунт можно практически за 3—4 года восстановить плодородие почвы, рекультивировать земли, не имеющие ни грамма гумуса, и вернуть их в севооборот. «Биогумус – это хранитель плодородия, — уверен Сергей Давыдов. — Там, где есть гумус, есть и жизнь!».
Лаборатория биоудобрений состоит из трех участков, на каждом из которых осуществляется определенный цикл производства. Первый участок представляет собой открытые площадки с твердым бетонным покрытием. Здесь происходит процесс биокомпостирования. В органику, которая укладывается буртами (высота — 1,5 м, ширина — 3 м, длина — 50 м), вносится бактериальная закваска. В ней огромное количество полезных для почвы микроорганизмов: азотофиксирующих, фотофиксирующих, молочнокислых, а также ферментирующих грибов. В результате разложения этот мумифицированный компост уже не имеет ни запаха, ни патогенной микрофлоры, опасной для человека или животных. Это подтверждается выводами городской санэпидстанции, которая регулярно делает анализы производимого лабораторией биогумуса.
В результате деятельности термофильных организмов температура в буртах достигает 700С. При этом происходит биотермическое обеззараживание органических отходов, так как патогенная микрофлора, а также семена сорных растений в таких условиях погибают. Весь процесс на первом цикле занимает от 2 до 3 месяцев — в зависимости от температуры воздуха на улице. Сырьем, кроме отходов животноводства, может служить палая листва, бытовой мусор и другие отходы. Полученный на этом этапе компост уже пригоден для внесения в почву, но конечный продукт получается более качественным и эффективным.
Второй технологический этап производства биогумуса – вермикомпостирование (производство удобрения с помощью червей). Давно известно, что дождевой червь ежесуточно пропускает через себя массу, превышающую его собственный вес, обеззараживая ее и обогащая биогенным кальцием и своей сопрофитной микрофлорой, которая, попадая в почву, начинает процесс ее восстановления. На этом и основывается технология вермикомпостирования (кстати, второе название биогумуса – вермикомпост).
Происходит оно в помещении со стабильной температурой (зимой – около 140 С). Полученный на первом этапе компост укладывается грядами, в которые вносится червемасса. Хотя сегодня в мировой практике вермикомпостирования наиболее распространен красный калифорнийский червь, луганские аграрии считают, что для их климатических условий эта южная популяция слишком капризна: для ее содержания требуется высокая температура круглый год. Потому у луганчан «работает» червь российской популяции. Владимирские ученые под руководством профессора Игонина скрестили дикую популяцию червей – крупных, легко переносящих суровые зимы — с популяцией из Чуйской долины в Киргизии, представители которой отличаются активностью и плодовитостью. Название для получившегося гибрида (крупного, выносливого и активного) подобрали очень меткое – Старатель.
Подземные труженики перерабатывают компост, оставляя продукты своей жизнедеятельности – копролиты. Эти твердые капсулы и являются биогумусом. Чтобы отделить конечный продукт от самих червей и необработанного ими компоста, используется очень простая и эффективная технология. Слева гряду подкармливают, то есть добавляют новую порцию компоста и увлажняют. Через 2—3 дня туда перемещается вся червемасса (в лабораторных условиях на одном квадратном метре гряды обитают 20—30 тысяч особей червей). А справа, откуда черви ушли, оставив конечный продукт, гряду обрезают, забирая готовый биогумус. Так и движется «активная гряда» справа налево: слева подкармливают, справа отрезают. И со временем первая гряда становится последней.
Затем собранный биогумус очищается от неорганических элементов (механического мусора), фасуется и готовится к отправке потребителю. На этом этапе и возникает главная проблема лаборатории – недостаток покупателей. Основные потребители луганского биогумуса – мелкие фермеры, овощеводы, дачники. А крупные сельхозпроизводители предпочитают по-прежнему вносить в землю азотистые удобрения, с помощью которых уже невозможно поднять урожайность.
— Парадокс! — считает Сергей Давыдов. — Тонна минеральных удобрений стоит около 2 тысяч гривень, тонна биогумуса — приблизительно вдвое дешевле. А если фермер использует отходы собственного растениеводства или животноводства, стоимость производства опускается почти до нуля. Неграмотность, инертность мышления, лень или менталитет у наших производителей такой? Но ведь не дешевизна этого удобрения главное его достоинство! Это же реальный способ восстановления плодородия почвы. Хозяйственная деятельность человека привела к тому, что за последнее столетие у нас почти полностью потерян природный гумус. Когда-то в нашем прославленном украинском черноземе было 10—11% гумуса, а сейчас — менее 4%. И с каждым годом наши черноземы деградируют, находясь на грани исчезновения. А что при таком варварском отношении к земле мы оставим потомкам? Пустыню!
С легкой руки немецкого агрохимика Юстуса Либиха, создателя теории минерального питания растений, вся европейская агрономия, в том числе и украинская, пошла по пути минеральной подкормки сельхозкультур. Но в рационе питания растения минеральная составляющая не превышает 22%. Остальное – углерод, поступающий из воздуха или органики, кислород и водород. Из минеральных элементов, необходимых растению, только 15% составляет азот, 7% приходится на железо, медь и другие элементы. А чем больше мы даем минеральных веществ, не восполняя органическую часть, тем сильнее страдает почва, тем стремительнее уменьшается слой гумуса, тем быстрее падает плодородие.
Сергей Давыдов считает, что место полезных микроорганизмов, угнетенных неразумной человеческой деятельностью, уверенно занимает патогенная микрофлора. Мы придумываем яды, чтобы побороть патогенную среду, — природа в ответ мутирует и вырабатывает новые патогены, адаптируя их к нашим усилиям. «Получается замкнутый круг: мы вынуждены потреблять в пищу яды, внесенные в почву нами самими», — резюмирует Сергей Иванович.
А вот восточные страны (к примеру, Китай) пошли по другому пути развития агрономии. На протяжении 2,5 тысячи лет там практикуется органическое земледелие с использованием червей. Благодаря этому замкнутому отходо-органическому циклу плодородие почвы в этих странах на том же уровне, что и сто, и тысячу лет назад.
Показателен пример Японии, которая в 90-х годах прошлого века закупила в США сотни тонн червемассы и за 5—7 лет при практическом отсутствии плодородных земель (на камнях и песках) решила проблемы и продовольствия, и утилизации органических отходов.
Известен и опыт стран Ближнего Востока, где разрабатываются новые сельскохозяйственные площади на отвоеванных у моря пустынных территориях. Использование биогумуса позволяет за несколько лет получить плодородный слой, обеспечивающий настолько высокие урожаи, что сельхозпродукция даже экспортируется.
Биогумус – удобрение, несопоставимое по эффективности ни с одним другим! В перегное, например, количество полезных микроорганизмов достигает 1,2—1,3 на 106, а в биогумусе — 2—2,5 на 1012. К тому же биогумус удерживает более 200 % влаги! На удобренной им почве не образуется корка, блокирующая доступ к корням влаги и кислорода.
Эффективность произведенного в лаборатории биогумуса ученые Луганского национального аграрного университета неоднократно доказывали на своих опытных полях. Результаты, полученные в ходе экспериментов, поражают: урожай увеличивается в 1,5—2 раза, а сроки созревания сокращаются на 1—2 недели. Растения получаются более крупными, крепкими, они менее подвержены болезням, лучше переносят морозы, засуху и переувлажнение.
Не менее поразительны и результаты использования экстракта (вытяжки) из биогумуса. 2—3 обработки полей за сезон дают такой же результат, как 100—200 тонн навоза на гектар агроплощади! К тому же экстракт биогумуса отпугивает вредных насекомых. Эксперименты на картофеле показали, что даже не боящийся ничего колорадский жук уходит с участков, обработанных вытяжкой. Оказывается, червь продуцирует огромное количество хитинатов (веществ, расщепляющих хитин — основной компонент наружного скелета насекомых).
— Биогумус – не просто уникальное удобрение, — подводит итог Сергей Давыдов. — Это, как говорил профессор Игонин, «хлеб и лекарство для почвы, хлеб и лекарство для растений!
Возможности университета позволят обеспечить вермикомпостом всех крупных сельхозпроизводителей области. Процесс производства не требует больших финансовых вложений, нет необходимости даже закупать новые популяции червей: их плодовитость очень высока — до 1,5 тысячи особей в год! Эта технология позволяет в короткие сроки (до полугода) в несколько раз нарастить объемы производства.
Почему же нет спроса на это не требующее больших затрат чудо-удобрение? Ведь уже понятно, что его использование позволит не только получать высокие урожаи, но и со спокойной совестью смотреть в будущее, зная, что потомкам останутся не истощенные земли и бесплодные пустыни, а цветущие сады и плодородные нивы.
